— Здравствуй, Обри! Я, кажется, еще не поблагодарила тебя за то, что ты пришел ко мне на день рождения, и за то…
— Когда мы пойдем домой? — обратился Обри к матери, бесцеремонно прервав Элизу. — Все на меня пялятся. Я хочу домой!
— Ш-ш-ш! — всполошилась Джудит и нервно огляделась по сторонам. — Ты не должен так говорить, дорогой.
— Но у меня болит нога, — настаивал мальчик, его болезненно бледное лицо сморщилось, словно он собирался заплакать. — Ты же знаешь, она всегда болит сильнее, когда я мерзну.
— Давай-ка я подвину тебя ближе к огню, — предложила Элиза, вставая.
— Что ты, Элиза! Ты же знаешь, что тебе нельзя напрягаться! — Джудит знаком подозвала слугу.
В следующую минуту к ним подошел отец Элизы, ведя за собой Майкла.
— Вот ты где, дочка! А мы с Майклом…
— О, Майкл! Вы-то мне и нужны, — перебила Элиза, лихорадочно пытаясь что-нибудь придумать — что угодно, лишь бы отослать его подальше отсюда. Он всегда был так любезен с ней, он не сможет ей отказать. — Обри у нас сегодня не в духе. Я подумала — может быть, Тэтти развлечет его, — сочиняла она с вдохновением отчаяния. — Вы не могли бы ее поискать?
— Но, Элиза… — начал отец.
— Нет, нет! Я с радостью поищу Тэтти для Элизы. И для Обри. — Майкл отвесил короткий, но галантный поклон, награждая Элизу ослепительной улыбкой. — Где она может быть, как вы думаете?
Элиза сделала вид, что размышляет; На самом деле она старалась справиться с паникой, охватывавшей ее всякий раз, когда Майкл пробовал на ней свои чары.
— Скорее всего в маленькой гостиной, — сказала она наконец. «Откровенная ложь, но продиктованная всего лишь чувством самосохранения», — успокаивала она себя, когда Майкл отправился выполнять поручение. На самом деле старая кошка Элизы наверняка спала на кухне, в узкой щели между ящиком для угля и плитой, и найти ее там, если не знаешь, где искать, было практически невозможно.
Обри продолжал сидеть мрачнее тучи, и Элиза решила как-то развлечь его.
— Тебе понравится моя кошка, — сказала она, лучезарно улыбаясь.
— Ненавижу кошек, — отрезал Обри.
— Я тоже, — проворчал Джеральд Фороугуд, наградив дочь гневным взглядом. — Особенно когда их используют как предлог…
— А какие животные тебе нравятся? — спросила Элиза, игнорируя замечание отца.
— Он всегда любил собак. И лошадей, — ответила за сына Джудит.
— Кошки бывают очень забавны, — упрямо продолжала Элиза, пытаясь во что бы то ни стало разговорить мальчика. — Особенно котята — они такие смешные. Все время кувыркаются, играют, проказничают.
— Мы предлагали ему завести болонку. — Джудит протянула руку, чтобы убрать прядь волос, упавшую на лоб Обри, но тот резко отвернулся, и мать, помедлив, снова опустила руку на колени.
Своего маленького кузена Элиза не видела почти четыре месяца — с тех самых пор, как с ним случилось несчастье, хотя Констанция Фороугуд регулярно сообщала ей, как у него идут дела. И вот теперь, глядя на этого угрюмого; несчастного, прикованного к инвалидному креслу ребенка, вынужденного к тому же находиться в обществе, где он чувствовал себя чужим, она подумала, что прекрасно его понимает. Ее собственная болезнь не так бросалась в глаза; по крайней мере, Элиза могла в любой момент встать и пойти куда ей вздумается, хотя она и ощущала свою оторванность от обычных людей, от нормальной повседневной жизни ничуть не меньше, чем он. Как жаль, подумала Элиза, что нет на земле такого места, где больные и калеки могли бы собираться вместе, где болезнь или увечье не казались бы чем-то необычным и не превращали их в парий.
И тут ей в голову пришла совершенно фантастическая идея. Элиза так и не могла потом сказать, откуда она взялась. Возможно, она вспомнила статью в «Таймс» (отец приносил ей эту газету каждый вечер), а может быть, прочитанные ею прошлой весной путевые записки одной эксцентричной герцогини из Корнуолла или же книгу о перелетных птицах Атлантического побережья. Как бы там ни было, Элиза вдруг нашла решение своей проблемы. Мадейра. Остров Мадейра, пристанище мириад перелетных птиц и рай для путешественников, бегущих от сырой и холодной английской зимы. Англичане, страдающие разными болезнями, образовали на южном побережье острова целую зимнюю колонию, и, если они с Обри туда поедут, там они будут среди себе подобных, а главное — она хоть на какое-то время отодвинет нависшую над ней угрозу неизбежной свадьбы.
Элиза слегка подалась вперед, и ее серые глаза увлеченно зажглись.
Читать дальше