Рексанна Бекнел: Роза Черного Меча

Эрик повернулся, снял Розалинду с колодезной ограды и крепко прижал к себе.

— Да была ли на свете жена, которая так беспокоилась бы о муже? — ласково поддразнил он Розалинду. — Верь в меня, любовь моя. Верь в меня.

Розалинда больше не настаивала, зная, что это бесполезно. Она? в спешке натянула сорочку и платье, заливаясь краской под горящим взглядом мужа. Несмотря на то что позади у них уже были часы разделеннной страсти, часы упоения близостью, Розалинде ка-залось, что она никогда не привыкнет к той жажде обладания, что светилась в глазах Эрика, когда бы он ни посмотрел на нее. Она позволила себе скользнуть взглядом по мощным рукам и широким плечам, и желание обдало ее жаркой волной. Эрик нагнулся за лежащими на камнях рубашкой и туникой, и Розалинда отвела взгляд, придя в ужас от непристойных мыслей, столь несвоевременно посетивших ее. Она поспешила заняться шнуровкой на талии, но, услышав, как Эрик вложил меч в скромные ножны, горестно посмотрела на него.

— Эрик, прошу тебя… — начала она.

Быстрым поцелуем он заставил ее замолчать.

— Все будет хорошо, — снова прошептал он. — А теперь послушаем, что нам может поведать Клив.

Эрик обнял Розалинду за плечо, и они пошли к пристройке.

— Боже, спаси и сохрани его, — молилась она. — Сохрани его!

Но, видимо. Господь не услышал ее молитв, потому что, обогнув разрушенную стену, они лицом к лицу столкнулись с самим дьяволом.

— Ай-ай-ай, — протянул сэр Гилберт, при виде их нежного объятия. — Ну не умилительная ли сцена?

Как ни потрясена была Розалинда, она сумела почувствовать: Эрик мгновенно подобрался. Но он не убрал руку с ее плеча и не двинулся с места, нисколько не обеспокоенный-судя по его виду — неожиданным появлением врага. Розалинда увидела, как лицо Гилберта наливается гневом, хотя на губах играла зловещая улыбка. Позади него стояли еще три рыцаря, причем один из них — здоровенный, как буйвол — сжимал рукой горло Клива. Розалинда ни на минуту не допустила и мысли, что Клив намеренно навел на них погоню, теперь это вряд ли имело значение. Силы были слишком неравны, и Розалинда не видела никакого пути к спасению.

— Если ты надеешься, что тебя спасет присутствие леди Розалинды, то придумай что-нибудь получше. — Гилберт метнул бешеный взгляд в сторону Розалинды, но ему пришлось обуздать желание накинуться с бранью и на нее. — Розалинда, ваш отец уверен, что вас похитили. Но, как я вижу, вы оба просто одурачили его. — Насмешливо улыбаясь, он с ленцой шагнул к ним. — Несмотря на ваши непристойные делишки с этим отщепенцем, еще не поздно спасти то, что уцелело от вашей подмоченной репутации. — Гилберт вперил в нее блеклые глаза, голос его стал жестким:

— Подойдите ко мне, Розалинда. Сейчас же!

Тяжелое молчание повисло в воздухе вслед за приказом. Гилберта. Розалинда колебалась. Ей, конечно, и в голову не пришло бы становиться на сторону Гилберта или плясать под его дудку: он враг Эрика, значит, и ее враг. Но она терзалась страхом за жизнь Эрика. Не мог же он одолеть четверых! А вот если ей удастся как-нибудь заморочить голову Гилберту…

Пальцы Эрика сдавили ей плечо, словно он прочел ее тревожные мысли.

— Я люблю тебя, — очень тихо прошептала Розалинда, глядя на него отчаянными глазами.

Хотя Эрик не произнес в ответ ни слова и даже не улыбнулся, ясные серые глаза сказали ей о его любви.

Потом он снова обратил лицо к Гилберту:

— Не впутывай в это дело Розалинду и мальчишку. Наши разногласия их не касаются.

— Какие еще разногласия? О чем идет речь? — вмешалась Розалинда. Она надеялась предотвратить стычку, но ведь надо же было понять — откуда эта смертельная ненависть между ними?

— Ах вот оно как. Значит, он вам ничего не рассказывал? — Гилберт впился в нее пронзительным взглядом и, уразумев, что к чему, принялся хохотать. — Итак, Эрик, — начал он, подчеркивая отсутствие приличествующего званию рыцаря обращения, — ты не посвятил Розалинду в наши дела. Похвальная предусмотрительность, ибо, знай она слишком много… Ну, я вижу, ты понимаешь, что тогда мне пришлось бы убить и ее тоже. — Он оборвал речь, с издевательским сожалением пожав плечами, и снова разразился громогласным смехом.

Так и не уразумев, о чем они толкуют, Розалинда поняла: Гилберт коснулся какой-то важной тайны. Не зря же Эрик словно окаменел.

— Скажи мне правду! — воззвала она, теснее прижимаясь к Эрику и умоляюще глядя на него. — Клянусь тебе, какова бы она ни была, для меня это ничего не изменит!