Кристина Брук: Любовь по завещанию

Монфор поклонился:

— Конечно, все ваши предложения будут должным образом рассмотрены. Вы знаете, что я сторонник соблюдения правил.

— Особенно тех, которые устанавливаете сами, — сухо заметила она. — Хорошо, если «министерство» одобряет, я приберегу леди Джейн Уэструдер для лорда Роксдейла. Отличная пара.

Так и есть. В теории. Нужно поближе познакомиться с Роксдейлом.

Они подошли к бальному залу. Голоса гостей перекрывали звуки кадрили и проникали в коридор. Леди Арден присела в реверансе и собралась войти.

Монфор, положив ладонь на ее руку, удержал ее.

— Мы поговорим об этом в подходящее время, миледи. — Он помолчал. — Как опекуну девочки мне надлежит тщательно выбрать ей мужа.

Глаза леди Арден округлились. Догадывалась ли она, что эта девочка ему особенно дорога? Монфор думал, что нет. Как глава аристократического дома, среди обитателей которого масса холостых родственников, как человек, твердо уверенный, что любовь никакого отношения к браку не имеет, он не мог себе позволить проявить слабость.

Не мог себе позволить признать правду: плевать он хотел на «Министерство брака».

Он просто хотел видеть эту испуганную малышку улыбающейся.

Котсуолдс, Англия, весна 1814 года

Только что овдовевшая Джейн, леди Роксдейл, стояла у окна гостиной и, приоткрыв штору, смотрела на разыгрывающуюся внизу сцену.

Задрапированные черным крепом, украшенные гербами кареты запрудили подъездную аллею. Вереницей черных блестящих жуков они вползали в узорчатые металлические ворота, двигались по дубовой аллее, потом останавливались у портика и извергали из своих недр £ очередную порцию приехавших на похороны.

Визитеры шагали неторопливо и торжественно. Джейн не могла дождаться, когда все они отбудут столь же медленно и степенно, как и приехали.

Джейн прижала дрожащие пальцы к оконной раме. Когда? Как скоро она должна будет покинуть свой дом?

Не свой!

Дом больше ей не принадлежит.

Теперь он здесь хозяин! Константин Блэк. Кузен и наследник ее мужа. Негодяй, который даже не потрудился явиться на похороны родственника.

О новом лорде Роксдейле шла дурная молва. Бабник, пьяница, игрок, не думающий ни о чем, кроме очередной игры, очередной распутной девицы, очередной бутылки вина.

Он спустит нежданное богатство так же, как промотал наследство отца. Конечно, на это потребуется время, даже для такого заядлого игрока, как Константин Блэк.

Поместье Лейзенби было огромным, а впечатляющее приданое, которое Джейн принесла в свой брак, дополнило его процветание. Теперь же средства ее семьи будут финансировать выходки этого типа, а ее выставят из дома. Какая страшная несправедливость! Если бы…

Если бы она родила наследника, катастрофу можно было предотвратить.

Горло у Джейн перехватило от внезапного приступа печали. Если бы Люк был ее родным сыном…

Унылая морось превратилась в дождь. Он барабанил по коляскам, стучал по окну. Лакеи с зонтами провожали гостей в дом.

Внезапно что-то встревожило ее. Не звук, поскольку дождь и толстые стекла заглушали все звуки снаружи. Скорее — атмосфера. Чуть отодвинув тонкую занавеску, Джейн выглянула и увидела внизу все тот же поток людей. Но…

Мужчина. Да, мужчина на белом коне мчался по лужайке вдоль аллеи, как метеор в ночи, оставляя позади себя черные кареты.

Джейн не могла разглядеть его лицо, только абрис широких плеч и мускулистых бедер, сжимавших бока коня, — сорвиголова в развевающейся по ветру накидке.

Он удержал коня там, где бутылочное горлышко аллеи, созданное многочисленными каретами, сделало подъезд к портику невозможным. Крупный молочно-белый жеребец стоял неподвижно, великолепный, как и ловко спешившийся всадник.

Джентльмен снял шляпу и поклонился гостям, съехавшимся на похороны, которые, без сомнения, сгорали от любопытства, но были слишком хорошо воспитаны, чтобы это показать.

Его черные локоны развевались на ветру и быстро стали влажными.

Он замер. Широкие плечи чуть поднялись, словно невидимые пальцы сжали ему затылок.

Потом он повернулся и посмотрел вверх. На нее.

Их взгляды встретились, расстояние между ними, казалось, исчезло в какой-то головокружительной вспышке. Завораживающие глаза с тяжелыми веками, высокомерные, чуть насмешливые, открыто смотрели на нее.

Губы Джейн приоткрылись. Сердце бешено заколотилось. Ей пришлось напомнить себе, что надо сделать вдох.