Филиппа Грегори - Хозяйка Дома Риверсов

Темнело; день подходил к завершению. Значит, должна кончиться и битва? Никто ведь не может драться в темноте? Однако колокола уже прозвонили повечерие, а гонец так и не явился к нам с вестью об одержанной нами победе. Король по-прежнему стоял на коленях в аббатстве; он простоял так с девяти утра, а теперь было уже девять вечера, и королева послала его личных лакеев, чтобы те оторвали его от бесконечных молитв, накормили и уложили в постель. Но мы с нею продолжали бодрствовать возле неярко горевшего огня; она сидела, поставив ноги на дорожный сундучок с драгоценностями и положив рядом теплый плащ.

Мы провели так всю ночь, а на рассвете, при первых холодных лучах весеннего солнца, в двери аббатства кто-то с силой забарабанил. Маргарита вскочила. Было слышно, как привратник медленно спускается и открывает двери. Кто-то громко требовал королеву, и Маргарита, схватив плащ, бросилась вниз.

— Разбудите короля, — велела она мне напоследок.

Прибежав в комнату Генриха, я тряхнула за плечо его лакея и сообщила:

— Новости с полей сражений. Приготовьте его милость в дорогу. Быстро!

Затем я поспешила вниз и в просторном вестибюле увидела какого-то человека с гербом лорда Клиффорда на плаще; он стоял перед королевой на коленях, низко опустив голову.

Маргарита повернула ко мне белое как мел лицо, и на мгновение вновь мелькнула та испуганная девочка, которая не желала выходить замуж, пока прямо в день свадьбы не выяснит, что ждет ее в будущем. Тогда я, конечно, ничего подобного предсказать не могла. Жаль, что у меня не было возможности предупредить ее.

— Мы проиграли сражение, — бесцветным голосом промолвила она.

Я выступила вперед с вопросом:

— А мой муж? И мой сын?

Незнакомец покачал головой.

— Неизвестно, ваша милость. Там было слишком много… Я смотрел, но всех не упомнишь. Поле завалено трупами, такое ощущение, будто в Англии все разом взяли и умерли. Я никогда не видел столько… — Он закрыл руками лицо. — Некоторые пытались бежать, хотели перебраться по маленькому мостику, но йоркисты погнались за ними, завязалось сражение, мостик подломился, и все они попадали в воду — и ланкастерцы, и йоркисты. Почти все они были в тяжелых доспехах и, конечно, утонули. И луг там тоже весь усеян трупами, и берега реки… Вода в реке красная от крови. А снег все падал, падал, и таял на лицах, как слезы…

— А твой хозяин, — прошептала Маргарита, — лорд Клиффорд?

— Мертв.

— А мой главнокомандующий, сэр Эндрю Троллоп?

— Мертв. И лорд Уэллс, и лорд Скроуп. Сотни лордов, тысячи солдат. Это напоминало день Страшного суда, когда мертвые встают из могил. Вот только они-то не встали. Нет, не встали. Все они так и лежат на земле. Теперь эти войны должны закончиться, потому что, мне кажется, и воевать-то некому — все мужчины в Англии мертвы.

Шагнув к королеве, я крепко стиснула ее ледяные руки. Король, в тот момент спускавшийся по лестнице, в изумлении воззрился на нас обеих, перепуганных, крепко державшихся за руки.

— Мы должны немедленно уезжать отсюда, — обратилась к нему Маргарита. — Мы проиграли бой.

Генрих кивнул и с некоторым раздражением воскликнул:

— Я же предупреждал вас! Я отказывался воевать в святой праздник, но Эдуард не пожелал слушать моих предостережений.

За королем по лестнице следовали его лакеи; они несли его Библию, распятие, скамеечку для молитв и домашний алтарь. Вскоре появились слуги, которые тащили сундуки с одеждой и мехами Маргариты.

Мы вышли во двор.

— Поедете со мной? — спросила она, вновь становясь похожей на ту девочку, которую я когда-то привезла из Франции. — Я не хочу уезжать одна.

Но я не колебалась ни мгновения; у меня даже мысли не возникло ее сопровождать. Я уже решила для себя, что сейчас расстанусь с ней, даже если мы никогда в жизни больше не увидимся.

— Мне нужно найти Ричарда и Энтони, — произнесла я, с трудом выталкивая слова изо рта. — Мне придется отправиться прямо туда и отыскать их тела. Возможно, мне удастся хотя бы должным образом их похоронить. А затем я вернусь к детям.

Маргарита кивнула. Лошади были уже оседланы и готовы в путь, вещи сложили в повозку, сундучок с драгоценностями королевы приторочили к ее седлу. Принц уже вскочил на своего пони; он был в теплом плаще для верховой езды и в шапочке колпачком; спереди на шапке красовалась его эмблема: лебедь.

— Мы непременно за все отомстим! — с веселой яростью заявил он, глядя на меня. — Я сам позабочусь о том, чтобы всех предателей казнили. Клянусь!