Хелен Диксон - Предательство

— А вы потрясающе уверены в себе, милорд.

— Я вижу, вам нелегко принять это, но неужели вы не понимаете, что такой мужчина, как я, испытывает в присутствии столь божественно прекрасной женщины?

Белла холодно посмотрела на него:

— Я уверена — все это лишь сладкие речи.

Наклонившись вперед, Ланс поймал ее взгляд, осторожно заглянул в ее глубокие темно-зеленые глаза, и слабая улыбка коснулась его губ.

— Вы превратно меня поняли. А ведь вы пробудили во мне эмоции, которые, как мне казалось, я не в состоянии испытывать. Некоторые из них я могу только приветствовать, другие буду стараться побороть.

— В таком случае вы должны сдерживать свои эмоции, милорд, потому что мне они не интересны.

Он вкрадчиво спросил:

— Неужели?

— Так, значит, вы тщеславны? Тщеславны и дерзки.

Лорд Бингхэм принял оскорбленный вид:

— Вы судите обо мне несправедливо. Ваши слова сильно опечалили меня, повергли в отчаяние. Я всего лишь хотел сделать комплимент вашей несравненной красоте, а вы в ответ клевещете на мой характер. Неужели вы считаете, что я настолько несносен?

— Да, в достаточной степени, — немедленно согласилась она.

— Ну у вас и темперамент, — шутливо проворчал Ланс, покачав головой в насмешливом неодобрении. — А я-то думал, что вы хотите, чтобы я пригласил вас на танец.

Ее глаза расширились.

— Вы и в самом деле решили, будто я жду, чтобы вы меня об этом попросили?

Праведное возмущение мисс Эйнсли вызвало его искренний смех. Оскорбленная, Белла сердито смотрела на него, пока смех не сменился легкой ухмылкой.

— Вы не можете винить недавно вернувшегося с войны солдата за то, что он осмелился надеяться на ваше согласие. Вы и в самом деле самая привлекательная женщина, которую я когда-либо встречал. Так что вы на это скажете? Вы потанцуете со мной?

— Нет. Как я уже вам говорила, вы просто невыносимы. Боюсь, что вы мне не очень нравитесь.

— Ну, может, хоть немного? На самом деле я покажусь вам просто очаровательным, едва вы меня лучше узнаете. Честно признаю, у меня сложилась определенная репутация, но, клянусь, меня оклеветали. Вам не стоит верить всему, что вы обо мне услышите.

Белла взглянула на него с холодным высокомерием. Мгновение спустя на его лице сияла дьявольски заразительная улыбка.

— Вы уверены, что не хотите танцевать?

— Абсолютно, — резко откликнулась она.

— Вы не понимаете, от чего отказываетесь.

— Вероятнее всего, от отдавленных ног.

— О, те времена, когда я наступал даме на ноги, давно позади, Белла.

Сердце ее забилось быстрее, когда она услышала из его уст свое домашнее имя.

— Может быть, и так, но я не хочу рисковать. Я не напрашивалась на то, чтобы вы меня приглашали.

Лорд Бингхэм безмятежно улыбнулся:

— Знаю. Я сам так решил. Ничего не могу с собой поделать — всегда был нетерпелив.

— Меня это совсем не удивляет. Извините, что я вас покидаю, но бабушка уже, вероятно, меня давно разыскивает.

Ланс Бингхэм безукоризненно вежливо, но в то же время насмешливо поклонился. Его ресницы задорно подрагивали, на губах сияла нежная улыбка. Наклонив голову, он приблизился к ней, и Белла почувствовала на шее дуновение его легкого дыхания. До нее донесся свежий запах мыла, смешанный с терпким ароматом его одеколона. Этот мужской аромат опьянял, словно обволакивая ее, лишая способности мыслить и заставляя трепетать каждую клеточку тела. Ланс прижался губами к ее ушку и прошептал:

— Если вы должны — идите, но я не сдамся.

Полностью оправдывая эти слова, Ланс Бингхэм действительно не собирался отступать от своих намерений. Он ни на минуту не забывал о бриллиантах на прелестной шейке мисс Эйнсли, а ее соблазнительные формы так и стояли перед его глазами — стимул, перед которым он не мог устоять.

Вдовствующая графиня Харворт весь вечер внимательно за ним наблюдала. Она видела, что лорд Бингхэм подходил к Изабелле, и отметила ее отказ. И все же на душе пожилой леди было неспокойно. Бесчисленное множество женщин постоянно окружало Ланса Бингхэма, желая снискать его благорасположение, однако леди Эйнсли показалось, что он обращался со всеми с вежливой терпимостью, тогда как внимание его было всецело приковано к единственной даме в Карлтон-Хаус, на которую, похоже, не действовали его чары, — к ее внучке.

Уже сомневаясь в том, что когда-либо в жизни встречал подобное совершенство, и едва противясь искушению завести интригу с молодой леди, как того требовали все его инстинкты, полчаса спустя после того, как впервые заговорил с ней, Ланс отбросил осторожность и решил подступиться к Белле еще раз.