Эйлин Драйер: Леди Искусительница

Тем не менее, лето им придется провести в Англии. Крошечные дети плохие путешественники. Кроме того, им надо быть на свадьбе Элспет. Бедной девушке пришлось отложить свадьбу, чтобы оплакать свою мать, ставшую жертвой несчастного случая на охоте. Кейт понимала, что ей пристало бы опечалиться. Никто не должен умирать в таком молодом возрасте. Но в действительности она почувствовала облегчение. Ей невыносима была мысль, что после суда ее семья стала бы пользоваться дурной славой. Даже Эдвин, каким бы несносным он ни был, не заслуживал такой участи — иметь жену-предательницу.

Кейт радовалась, что все плохое осталось позади. Единственный кошмар еще преследовал ее — она просыпалась в холодном поту от страха, что все еще находится в заточении. Но, слава Богу, каждый раз она ощущала руки Гарри, а его голос успокаивал ее.

Кейт удивило, насколько ей понравилось путешествовать. Европа, и Левант, и пронизанные солнцем Карибские острова. Однако больше всего ей понравилась Индия. Она не только полюбила страну, у нее там осталось что-то дорогое ее сердцу. Ее милая Грейс и ее любимый кузен Диккан нашли дорогу друг к другу, и Кейт с Гарри навестили их, помогли обустроиться на новом месте — Диккана перевели на дипломатическую службу в Калькутту.

Кейт скучала по ним, но знала, что будет их навещать. Диккан хотел, чтобы его дети знали своих сестер и братьев. Кейт пыталась напомнить ему, что они не являются кровными родственниками, но тщетно. Так что они оставались кузеном и кузиной. Кейт и Гарри были желанными гостями в Калькутте, их ждали в гости с малышами на руках.

Что касается Би, то эта почтенная леди за последние два года стала невероятно смелой. Разве кому-нибудь могло прийти в голову, что она будет совершенно счастлива, покачиваясь на спине верблюда в Каире или кружа по запруженным людьми улицам Калькутты во время праздника огней? Ее известность в качестве эксцентричной особы грозила затмить известность Кейт.

Кто-то робко поскребся в дверь. Кейт удивилась.

— Войдите!

Она не смогла удержаться от улыбки. Вошел Мадж — одетый в обычную для Индии белую одежду и в сопровождении высокого, болезненно худого итальянца с влажными черными глазами и рябым лицом. На лицах обоих было написано бессмысленное обожание, которое Кейт видела на лице Элспет, когда та смотрела на своего жениха.

Мадж уже спрашивал, нельзя ли будет его новому другу Тони присоединиться к ним, когда они будут уезжать. Кейт с готовностью согласилась. Для нее было облегчением увидеть, что Мадж нашел свое счастье. Она хотела, чтобы он нашел кого-нибудь, кто любил бы его.

— Синьора, — с поклоном приветствовал ее юный итальянец, — у вас есть все, что нужно на ночь?

— Кроме моего мужа. Вы не видели его?

— Он здесь, — произнес Гарри, возникший позади них. — Мадж, позаботься о гондоле на девять часов. Мы едем в Сиену.

Глядя на мужа, одежда которого состояла только из свободных брюк и льняной рубашки, Кейт откинулась на подушки.

— Нам надо уезжать? Мне нравится здесь.

Гарри ухмыльнулся.

— Би хочет купить винодельню.

Кейт засмеялась.

— Она купит. Ну, винодельню, по крайней мере, нельзя доставить в Исткорт. У наших людей достаточно хлопот с пантерой.

Пока Гарри, улыбаясь уже по-другому, шел к ней по гулкому мраморному полу, молодые люди испарились из комнаты. Она этого не заметила. Она была слишком занята созерцанием света, окружающего Гарри. За время путешествия его волосы выцвели, стали почти белыми, а его кожа потемнела.

— Гарри, ты, должно быть, перегрелся, — сказала она, забрасывая руки за голову. — Мне кажется, тебе пора отдохнуть.

Нетрудно представить, что на это сказал Гарри. Его глаза потемнели. Предвкушая дальнейшее, Кейт тоже улыбалась чувственной улыбкой.

— Буду счастлив, — сказал он, склоняясь над ней. — После того как поприветствую поросеночка. Позаботься там о себе, паренек. Ты знаешь, какова твоя мамочка.

Кейт шутливо стукнула его по голове.

— Мой ребенок любит меня.

Гарри поцеловал ее.

— Я тоже. — Он стянул с себя рубашку. — Не говори мне, что тебе холодно, — сказал он.

Кейт невозмутимо наблюдала за ним. В конце концов, это ее право. Гарри принадлежал ей; он часто повторял ей это, и она верила ему. Она доверяла ему. Она хотела его.

Чувственно, как кобра, поднимающаяся при звуках флейты, Кейт встала на колени, взялась за подол платья из мягкого золотистого шелка и начала стягивать его. Она услышала, как у Гарри перехватило дыхание. Она не отрывала взгляд от его тела. Живот, грудь, руки, шея. Боже, как она любила его шею. Она могла бы целыми днями исследовать языком, как она пульсирует.