Ферн Майклз - Пленительная страсть

— Альварес! — пробормотал Риган, словно заклятие, приближаясь к воротам дома. Ему было известно, что пока он гнил в испанской тюрьме, Гретхен развлекалась с этим испанским красавцем. Альварес… Челюсти Ригана напряглись при одной только мысли об этой испанской свинье.

Южная часть Тихого океана. Великолепный трехмачтовый фрегат касался сверкающими белоснежными парусами вечерних облаков, подпрыгивал и резвился, заигрывая с восточными ветрами. Послушное грациозное судно — гордость судостроительной верфи, принадлежащей Кордесу, — умело демонстрировало свою удаль перед молодой и жизнерадостной хозяйкой Сиреной Кордес. «Рана», названная так в честь морской богини, была до блеска надраена и еще не успела утратить в соленых брызгах своего сияния.

Сирена нетерпеливо вышагивала по палубе, не сводя зеленых глаз с парусов.

— Если бы кораблем управляла я, то в два счета заставила бы этот ветер наполнить паруса. Как ты считаешь, дядюшка Хуан? — Сирена повернулась к своему дяде, высокому, седому, элегантному джентльмену, испанскому аристократу.

Тот понимал, что его пылкая племянница совсем не нуждается в его советах, ибо в морском деле она разбиралась гораздо лучше дяди. Но девушка считалась с его мнением, тем самым выказывая уважение к его возрасту и опыту.

— Как я считаю? Думаю, что пусть лучше кораблем управляет капитан! Он уже жаловался, что ты постоянно вмешиваешься и отдаешь команде свои распоряжения. Мне совсем не хочется иметь дело с мятежным капитаном, Сирена.

— Пощади меня, дядюшка, — засмеялась девушка, вздернув вверх упрямый подбородок. — Если бы я не взяла все в свои руки, мы потеряли бы много дней! Разве не моей была идея отказаться от груза ради увеличения скорости? Не сомневаюсь, что мы установим новый рекорд, покрыв расстояние от Испании до Явы за столь короткий срок.

— Сирена, приходило ли тебе в голову, что причина мрачного настроения капитана Лопеса — именно пустые трюмы корабля? Он человек деловой, и у него нет времени на праздные развлечения. Но ты все же настояла, чтобы твоя «Рана» шла почти пустая, а это делает наш рейс малоприбыльным для капитана.

— Ему все будет компенсировано, — горячо возразила Сирена, и ее полные губы скривились в недовольной гримасе. — Это мой корабль! А капитан постоянно пьян. И я вообще не понимаю, почему вы наняли этого Лопеса на мой корабль. А его команда! Отбросы ада! Такое впечатление, что он насобирал этих наглых тварей в самых худших портах мира. Они плохо обращаются с моим кораблем, и я не желаю терпеть это! — Сирена топнула ногой для убедительности. — «Рана» моя! И я намерена привести ее в порт назначения в целости и сохранности, даже если для этого мне придется выбросить команду за борт!

Хуан Кордес наблюдал за племянницей с изумлением и восхищением: когда она говорила о «Ране», глаза ее неистово сверкали, а темные буйные волосы, свободно распущенные, бились на ветру.

— Со стороны твоего отца было неблагоразумно брать тебя с собой в плавания. Да еще учить тебя искусству владения абордажной саблей и рапирой!

Помолчав, он безнадежно махнул рукой и произнес назидательно:

— Сирена, ты уже должна думать о замужестве и детях. Тебе исполнилось восемнадцать лет, и пора бы, милая, успокоиться… — дядя озабоченно покачал седой головой. — Я желаю тебе только самого лучшего, малышка!

— Да будет тебе известно, дядюшка, что святые сестры в монастыре обожали Исабель, но от меня были в отчаянии! — засмеялась Сирена, и ее глаза озорно блеснули. — Отец понимал, что никто, кроме него самого, не справится с моей неукротимой юношеской энергией.

— Знаю, знаю… Сейчас ты начнешь рассказывать мне о старом и мудром учителе фехтования твоего умершего отца, Мигеле де Сильва, который по-матерински заботился о тебе, следил за твоими занятиями географией и другими науками, за изучением голландского, английского, французского и латыни; сидел с тобой, когда ты заболела крупом и… — он неодобрительно взглянул на племянницу, — учил тебя пользоваться абордажной саблей, рапирой…

С грацией рыси девушка быстро повернулась, и не успел дон Хуан глазом моргнуть, как ножны его шпаги оказались в ее руках, а конец оружия уперся ему в ребра. Грациозно подбоченясь, Сирена откинула голову назад, открывая длинную шею, волосы ее струились по спине, а серебристый, словно звон колокольчика, смех, разнесся над волнами.

— Во всей Испании не сыщешь лучше учителя, чем Мигель де Сильва. И ты знаешь это, дядюшка Хуан.