Патриция Поттер - Железное сердце

— Родинки на ступнях, почти как сердечки, у одного на левой, у другого на правой.

Это замечание мало что значило для Джона Дэвиса. Для него важно было лишь то, что младенцы здоровы, хотя и появились рано. Теперь его забота — сохранить их такими. Он взял Сузан за руку.

— Ты сможешь двигаться?

Ее синие глаза чуть расширились в немом вопросе.

— Горстка отступников-команчей, — пояснил он. — Возможно, беспокоиться и не о чем, но тебе и детишкам безопаснее будет у рейнджеров.

Она проглотила слюну. Лицо ее было в потеках пота и слез, она казалась усталой, но слабо улыбнулась ему и кивнула.

— Я положу матрас в фургон, — произнес он, следя в то же время за тем, как пальцы жены пробежали по старшему сыну.

— Морган, — прошептала она. Они уже заранее выбрали это имя для своего сына. Но другой? Они не ждали его. Будет чем похвастаться на рейнджерском посту. Папа. В свои сорок три он дважды стал папой!

Он опустился на колени рядом с постелью и сдвинул в сторону яркий цветной коврик, прикрывающий дверцу-люк. Внизу находилась сделанная его собственными руками комнатка. Восьми футов длиной, шести шириной и пяти глубиной, она служила нескольким целям: была погребом для фруктов и сыра, кладовкой для матрасов на те случаи, когда пассажиры дилижанса оставались на ночь, и тайным укрытием при нападении индейцев или бандитов. Деревянная дверца была обшита изнутри слоями жести, чтобы предохранить прячущихся от огня.

Он отнес два матраса к фургону, полагая, что двойная подстилка облегчит жене путь по ухабистой дороге.

Когда он вернулся, Флер обернула одного из близнецов пеленкой.

— Вы возьмете близнецов, — сказал ей Джон, — а я принесу жену.

Но Сузан отказалась выпустить ребенка из рук. Он повернулся к Флер:

— Вы можете взять свой саквояж и другого ребенка?

Она кивнула и быстро схватила саквояж — она уловила спешку в голосе Джона. За те два дня, что она провела здесь, Флер поняла, что он не из тех, кто легко пугается. Она уже потеряла мужа и ребенка. Ей не хотелось терять того, которого она держала на руках. Держать ребенка так приятно. Точь-в-точь как собственного сыночка, Николаса, совсем недавно.

Она почти побежала к фургону, куда затем уложила ребенка и спрятала саквояж. Флер едва успела забраться внутрь, как лошади нервно дернулись. Она потеряла равновесие и упала и тут же услышала стук копыт и дикий вопль.

Она схватила ребенка на руки и нырнула под сиденье. Фургон покачнулся, когда лошади попытались сорваться с привязи. Она подумала о том, чтобы вернуться в хижину, и выглянула в щель между досками фургона: к ней неслись с дюжину или больше индейцев. Она просто не успеет вернуться, можно лишь спрятаться здесь и надеяться, что они не найдут ее.

— Не плачь, — шепнула она ребенку. — Пожалуйста, не плачь.

Затем прогремели выстрелы. Много выстрелов. Казалось, они окружают ее, забившуюся под сиденье, а затем она услышала фырканье лошадей и почувствовала толчки фургона, вначале взад-вперед, затем во все стороны, — каким-то образом лошади сорвались с привязи.

Одной рукой она вцепилась в сиденье, а другой держала ребенка. Фургон, качаясь и кренясь, несся по прерии, и Флер отчаянно пыталась удержаться на месте и не перекатиться через ребенка. Выстрелы стихли позади, и теперь все ее мысли сосредоточились на малыше, так похожем на ее сынишку и так нуждающемся в ее защите.

Она не знала, как долго фургон несся по камням и выбоинам. Ей казалось, что это длилось вечно. Но вдруг последовал очередной рывок, и фургон накренился еще больше. Она поняла, что лошади сорвались с упряжи.

Фургон попал в глубокую рытвину, резко остановился, отчего Флер отбросило на стенку, и ее тело приняло удар на себя, предохранив ребенка. Мучительная боль пронзила ее плечо, но она тем не менее поднялась и огляделась. Почтовый полустанок был еле виден, но она заметила поднимающийся стой стороны дым, от которого потемнело все небо.

Она не видела дикарей, но те могли очень скоро появиться в поисках фургона и лошадей — именно это было им нужно. Флер слышала, как об этом говорили рейнджеры.

Женщина взяла ребенка и выползла из-под фургона. Она не знала, где они находятся, но кругом была высокая трава прерии, и она могла спрятаться. Она и малыш.

Он захныкал, и она прижала его к себе. Николас. «Я позабочусь о тебе», — прошептала она, осознавая, что обитатели хижины, должно быть, мертвы. Это дитя было даром, посланным ей Господом взамен собственного мальчика.