Уильям Локк - Вивьетта

Он быстро вышел на террасу и в бешенстве скрылся.

— Похоже, что он принял это скверно, — заметил Банстед, следя за его исчезающей фигурой. — Мне лучше ретироваться.

— До свиданья, — сказал Остин и прибавил, провожая его с угрюмой вежливостью до подъезда:

— Если вы обнаруживаете, сидя в своем председательском кресле, столько же такта, сколько проявили здесь, вы должны иметь колоссальный успех.

Пожимая плечами, он вернулся к своему столу. Он был глубоко привязан к Дику, но долголетняя привычка считать его добродушным, недалеким и самодовольным гигантом ослепила его и скрыла от его взора бурю, которая начинала бушевать в его груди. Происшествие было неприятно. Оно задело тщеславие бедняги. Откровенной глупости Банстеда было достаточно, чтобы довести до бешенства любого человека. Но, в конце концов, Дик человек со здравым смыслом и скоро успокоится, понимая, что Остина не в чем упрекнуть. К тому же его ждет радостный сюрприз о Ванкувере, который быстро вытеснит из его головы столь мелочные обиды. Так успокоил себя Остин и вновь занялся своими письмами.

Вивьетта, явившаяся через некоторое время в шляпке и жакете, застала его погруженным в писание. Он с восхищением взглянул на нее, стоящую перед ним в лучах солнца перед окном.

— Представительна я? — спросила она с улыбкой, уловив его взгляд.

— Каждое изменение в вашем туалете делает вас еще более очаровательной.

— Эту шляпку я отделала сама, — сказала она, входя в комнату и смотрясь в трюмо.

— Потому-то она так идет вам.

Она со смехом повернулась к нему.

— Вам, право, не мешало бы сказать что-нибудь более удачное!

— Разве я могу, — ответил он, — когда вы совсем сбили меня с толку.

— Ах, я, несчастная, — сказала она, а затем вдруг спросила: — Где Дик?

— Зачем вам Дик?

— Он обещал прокатить меня. — Она взглянула на часики на браслете. — Сейчас одиннадцать.

— Боюсь, Дик совсем разволновался. Он, по-видимому, рассчитывал быть избранным кандидатом на выборах в сельский окружной совет, а эти глупцы вместо того предложили кандидатуру мне.

— Ах, как они могли? — вскричала Вивьетта, охваченная глубокой жалостью к Дику. — Как могли они быть так глупы и жестоки? Я все знаю, он вчера рассказал мне об этом проекте. Он должен быть страшно разочарован.

Остин не рассказал ей о тактичном объяснении решения комитета, данном лордом Банстедом. Он был человек брезгливый и не хотел марать свой ум воспоминанием о существовании Банстеда. Если бы он описал всю сцену, поведал о вульгарном поведении молодого человека, о своей попытке уладить дело и страстной вспышке Дика, ход развертывавшейся драмы, может быть, изменился бы. Но судьба была против Дика. Остин лишь заметил:

— Во всяком случае, если мы добудем для него это место, оно возместит это с избытком.

— Пожалуйста, не говорите „если", — вскричала Вивьетта, — мы должны добыть его.

— Если лорд Овертон не нашел уже другого человека, а это мало вероятно ввиду замирания всех дел в эти праздничные дни, то мы можем быть фактически уверены в успехе.

— Когда мы узнаем?

— Письмо я написал и отправлю с первой почтой. Если он сейчас же ответит, мы узнаем результат послезавтра.

— Как долго ждать! Вы знаете, какой завтра день?

— Среда.

— Это день рождения Дика. — Ей что-то вдруг пришло в голову, и она захлопала в ладоши, а затем повисла на его руке. — Ах, Остин, если бы мы смогли преподнести ему это место в виде подарка к дню рождения!

Ее прикосновение, ее очаровательная непосредственность, желание, загоревшееся в ее глазах, — все это пробудило и в нем необычный энтузиазм. В спокойные минуты ему никакого дела не было до чьего-либо дня рождения. Какой мужчина вообще думает о таких пустяках? Он объявил ее мысль великолепной. Но как осуществить ее?

— Пошлите подробную телеграмму с оплаченным ответом лорду Овертону, — сказала, ликуя, Вивьетта (как несообразительны мужчины!). — И тогда мы сможем получить ответ сегодня.

— Вы забываете, что ближайшая телеграфная контора в семи милях от нас, в Уизерби.

— Но мы с Диком едем прокатиться. Я велю ему довезти меня до Уизерби и пошлю телеграмму. Напишите ее.

Она ласково подтолкнула его к столу, заставила сесть и положила перед ним блокнот. Он принялся усердно писать и, окончив, вручил ей листки.

— Вот!

Он стал рыться в карманах, отыскивая мелочь, но Вивьетта остановила его. Она являлась доброй феей в этой сказке, а добрые феи всегда тратят свои деньги. Она снова взглянула на свои часики. Было десять минут двенадцатого.