Тина Габриэлл - Возлюбленные-соперники

Пройдя несколько шагов, Джеймс остановился перед дверью с медной табличкой «Консультации». Он открыл дверь и придержал ее, пропустив вперед герцогиню, которая гордо прошествовала внутрь.

Стены комнаты были увешаны книжными полками, битком набитыми потрепанными книгами по вопросам права. В углу стоял слегка облезлый стол и несколько деревянных стульев. В отличие от переполненного зала суда, где было трудно дышать от смрада немытых тел, в комнате для консультаций пахло только пылью. Герцогиня с видимым неудовольствием огляделась, потом внимательно осмотрела стулья и выбрала один, на который величественно опустилась. Джеймс расположился напротив.

— В этом месте нет мягких стульев? — поморщившись, поинтересовалась она.

Джеймс проигнорировал вопрос и снял парик. Он взъерошил рукой свою непокорную шевелюру и сделал глубокий вдох, прежде чем заглянуть в ярко-синие глаза женщины, имевшие точно такой же оттенок, как и его собственные.

— Какая срочность заставила вас явиться сюда лично и потребовать беседы наедине?

— Я же сказала — твой отец мертв.

— Сожалею, ваша светлость. Полагаю, мой единокровный брат Грегори очень занят, принимая на себя обязанности герцога.

— Грегори не является новым герцогом.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что новый герцог Блэквуд — ты.

Какое-то время Джеймс хмуро размышлял, правильно ли расслышал бабушку, потом невесело усмехнулся:

— В какую игру вы играете?

— Это не игра.

— Позвольте напомнить вам, ваша светлость, что я незаконнорожденный. Иначе говоря — ублюдок.

Аристократический нос герцогини вздернулся на дюйм выше — Джеймс и не думал, что это возможно. Видимо ей слишком сильно не понравился его лексикон.

— Мы все так считали. Но недавно я узнала о новых обстоятельствах. Оказывается, твои родители были официально женаты, и произошло это до твоего рождения.

Джеймс молча уставился на бабушку, неожиданно лишившись дара речи. Вообще-то он гордился своей выдержкой. Мало что могло вывести его из равновесия в зале суда, в его комнатах в «Линкольнз инн» или в спальне. Но вдовствующей герцогине это удалось уже дважды за минуту.

Что она задумала?

Женщина сидела неподвижно и лишь напряженно всматривалась в его глаза.

— Это правда. Твой отец признался мне на смертном одре. Я всегда знала, что твоя мать была служанкой и сбежала с твоим отцом, когда ему едва исполнилось семнадцать. К этому поступку я могла отнестись только как к пьяной глупости юнца, приехавшего на каникулы из Оксфорда и ударившегося по этому поводу в загул. Только много лет спустя я узнала, что он официально женился на девушке в Гретна-Грин. Четырьмя месяцами позже твоя мать умерла при родах. Твой отец по моему настоянию женился на твоей мачехе, которая произвела на свет Грегори и тоже умерла. Так что ты на самом деле являешься законным сыном своего отца и новым герцогом Блэквудом.

Джеймс, разумеется, знал, что его мать была служанкой в имении, — его бабушка и единокровный брат Грегори слишком часто ему об этом напоминали.

— Ты должен как можно скорее принять герцогство, — непререкаемым тоном заявила бабушка.

— Столько лет семья шарахалась от меня как черт от ладана, считая ублюдком, а теперь вы сообщаете, что я в действительности являюсь герцогом?

В голосе Джеймса звучал отчетливый скептицизм.

— Это была досадная ошибка.

Досадная ошибка? Неужели она не просто холодна, как он всегда считал, а вся состоит из одного только льда?

— Не будь неблагодарным, Джеймс. — Бабушка поморщилась. — Я всегда оплачивала все твои потребности: одежду, учителей, обучение в Итоне.

Джеймс прищурился.

— Как он умер?

— Сейчас это не имеет никакого значения.

— Как?

Она нетерпеливо пожала плечами.

— Он выходил из конторы поверенного после продажи одного из своих поместий и упал. Неделей позже умер. Не выдержало сердце.

— Какого?

— Прости, не поняла.

— Какого поместья?

— Уиндмур-Мэнор.

— Почему он продал Уиндмур?

На лице герцогини мелькнула тень гневного раздражения.

— Какая разница?

Большая разница. Очень большая. Для него. Уиндмур-Мэнор — единственное безопасное место, которое он знал, будучи ребенком. Только там старый герцог когда-то относился к нему как к сыну. Но он вовсе не собирался объяснять это сидящей перед ним женщине.

Джеймс встал, намереваясь немедленно уйти и оказаться как можно дальше от бабушки. Ему показалось, что воротник мантии впился в шею, не давая дышать. Нужно было время, чтобы переварить шокирующие новости. Он взялся за дверную ручку.