Александра Хоукинз - Ночь с пылким негодяем

— Спасибо, Питерс, можете идти, — сказал он, осматривая себя в зеркало.

— Да, милорд. — Лакей молча собрал разбросанные вещи и удалился.

Сэйнт не собирался разговаривать с Гриншилдом о его дочери. Поначалу тот попытался отвадить его от Кэтрин. Но это понятно, потому что тогда его намерения были не столь уж благородны. Теперь ему было очевидно: Гриншилду известно, что мадам Венна — его дочь.

Если Гриншилд решил сделать дочь сговорчивее при помощи шантажа, перебранка в театре показала, что это пустая затея. И в облике Кэтрин, и в облике мадам Венны эта женщина была упряма и злопамятна.

Сэйнт понимал, что с нею нужно быть особенно осторожным и обдумывать каждый шаг. Именно поэтому он и решил исчезнуть на несколько дней. Мадам Венна обладала удивительной способностью путать его мысли.

В конце концов все оказалось не так уж сложно. Она решила исчезнуть.

В Лондоне люди исчезают каждый день. Причины могли быть разные: несчастный случай, убийство, самоубийство, даже обычная скука. Разумеется, никому не придет в голову связывать неожиданное исчезновение мадам Венны с решением Кэтрин Деверолл покинуть город и поселиться в каком-нибудь более спокойном месте. Если возвращения мадам Венны, возможно, кто-то будет ждать, то о мисс Кэтрин никто и не вспомнит. Во многом она была лишь призрачной тенью блистательной мадам Венны. По улицам Лондона Кэтрин расхаживала со спокойной уверенностью, и никто ее не замечал, пока в ее жизнь не ворвался Сэйнт.

Он оживил ее, пробудил ото сна, но этим и погубил.

Мысленно окидывая взглядом руины обеих своих жизней, Кэтрин не ощущала какой-то особой горечи или злости. Создав мадам Венну и распахнув двери «Золотой жемчужины», она знала, что все это не продлится долго. Ее тайны были известны слишком многим. Появление Ройлза нужно было воспринять как знак того, что пора сниматься с насиженного места.

Однако к тому времени в ее жизни уже был Сэйнт, и она, упиваясь своей властью над ним, не хотела думать об этом. Она по глупости своей решила, что контролирует ситуацию. Это привело к тому, что пострадали близкие ей люди. И с этим ей придется жить до конца своих дней.

Кэтрин выпрямила спину и расправила плечи, когда в дверь постучал кто-то из слуг. Она посмотрела на серебряную маску, которую держала в руках. Ее заказал Сэйнт взамен той фарфоровой, которую разбил. Вообще-то маска была ей уже не нужна, но она не хотела ее оставлять, ведь это был его подарок. Нечасто ей приходилось встречать такой бескорыстный жест.

Чуть повернув голову, она сказала через плечо:

— Берите маленький чемодан и подготовьте остальные. Я пришлю за ними, когда устроюсь на новом месте.

— Имя у вас тоже новое появится?

Услышав голос Сэйнта, Кэтрин стремительно развернулась. Он ничуть не изменился с тех пор, как она в последний раз пожирала его глазами, запоминая каждую черточку его лица. Новой встречи она не ждала. Казалось, для обоих было бы лучше обойтись без долгих, неловких и волнительных проводов.

— Вы… Вы знаете?

Он посмотрел ей прямо в глаза и прикрыл дверь, чтобы их никто не подслушал.

— Знаю что, Кэтрин? Что вы — мадам Венна, одна из самых известных владелиц борделей в Лондоне? Бессердечная шлюха, обманывавшая меня с нашей первой встречи?

Кэтрин вжала голову в плечи. Она заслужила все эти обвинения, но больнее всего ее укололо разочарование, которое она прочитала в его глазах.

— Не бессердечная, Сэйнт. С вами я такой никогда не была, и от этого все беды.

Сэйнт промолчал, а она не удержалась и спросила:

— Давно вы узнали?

— Когда мы были у Синклеров, — отрывисто произнес он.

Сэйнт в тот вечер себя вел как-то странно. Кэтрин вспомнила, как он спорил о чем-то с Фростом. О ней?

— Фрост тоже знает?

— Все мои друзья знают, Кэтрин. Мы стараемся не иметь друг от друга секретов. — Держа руки за спиной, он подошел к ней и остановился, когда между ними осталось лишь не сколько дюймов. — Когда лжешь тем, кого любишь, это ничем хорошим не заканчивается.

Она закусила губу, борясь с желанием расплакаться. Прокашлявшись, Кэтрин попыталась казаться спокойной.

— Что ж, ваши слова подтверждают правильность моего решения. Действительно пора покинуть Лондон. Это нужно было сделать еще несколько лет назад, вот только я…

— Что? — Он придвинулся к ней еще ближе, не желая, очевидно, отпускать ее с миром. — Остались, потому что решили быть поближе к семье, которой вы никогда не были нужны? Или потому, что не могли отказаться от меня? Почему бы вам хотя бы раз в жизни не сказать правду?