Симона Вилар - Лесная герцогиня

Ближе к собору святого Дагоберта, где улицы стали шире, стража стала попадаться чаще, мелькали огни факелов. Они сделали крюк, огибая собор. Эврар замер, заметив под навесом дома какую-то тень, но зоркие глаза Ролло узнали своего. Альбинос. Тоже следил за ними. Ролло помахал ему рукой, и дальше они крались втроем.

Из собора доносилось тихое пение — полночная заупокойная служба по почившему Ренье. Гизельберт тут не скупился, заплатил за месяц вперед, чтобы молились за душу его отца денно и нощно. Но музыка, которая доносилась со стороны длинного строения главной залы дворца, была развеселая, мало похожая на заунывные молитвы по покойному. Гизельберт специально веселил знать, хотел показать себя щедрым и приятным сеньором, кухня гудела как улей, освещая красноватым отблеском крытые галереи переходов, смена блюд происходила через каждый час. Кухня находилась немного в стороне, дабы избежать пожаров, видна была толчея на ведущем к дому переходе — слуги спешили, чтобы блюда не сильно остывали на холоде, слышались голоса.

Воины затаились под сводом галереи. Эврар пояснял:

— Я слышал разговоры прислуги. Гизельберт устраивает пир, на нем будет Эмма, которую он не отпускает от себя, и король с фаворитом и королевой. Нам, по сути, предстоит только повторить то, что сделал недавно Гизельберт — захватить главную залу с собравшейся там знатью. Тогда все будет в наших руках. В залу ведут только две двери — одна выходит на крыльцо и сейчас заперта, а другая ведет во внутренние покои. Нападения явно не ожидают, как и в случае с Гизельбертом. Во дворце много охраны, но это не главные силы. Главные Гизельберт услал на дорогу из Вердена, а тут в основном всякий сброд, который вряд ли не пожалеет живота ради принца. Есть и свита феодалов, но когда они поймут, что им ничто не угрожает, не будут особенно трепыхаться, конечно, если поймут, что в случае сопротивления их не помилуют.

Ролло кивнул. Был напряжен, ноздри слегка раздувались. Сейчас он был схож с хищником, вышедшим на охоту, глаза горели. План Эврара был столь же дерзким, сколь и простым. Проникнуть во дворец, запереть казармы с охраной, дойти до залы и под личиной сменных охранников проникнуть внутрь. Само здание залы с мощными стенами, крепкими дверями было подобием крепости. Или ловушки. Они могли все погибнуть в нем, если не овладеют ситуацией и не заставят Гизельберта уступить. Что до Ролло, то после откровений Эммы он испытывал сильнейшее желание, воспользовавшись случаем, свернуть шею негодяю. Может, так и поступит, лишь бы повезло.

Он еще раз уточнил детали. Главный выход, ведший на крыльцо, выводил и во двор, конюшня рядом. Ворота давно не чинены, их створки намертво вросли в землю. Здесь их не задержат. А там — дорога в город, к переправе, на свободу… Будь все трижды проклято, они сделают все, что в их силах, другого случая не представится.

— Веди, солдат!

Крадучись они дошли до западного флигеля, большого неуклюжего здания, где ранее располагались банные термы, а теперь были пустующие заброшенные помещения. Тихое пустынное место, куда без нужды не заглядывали. Сейчас здесь не было ни души; если и побывали, то днем, готовясь к пиру. А во внутреннем дворике располагалась свалка — валялись старые котлы, разбитые бочки, старая мебель, остатки рухнувших колонн. Ролло негромко свистнул. Их уже ждали. Не все, конечно, пришлось тоже подождать. Сырость и холод пробирали до костей, снег таял в складках плащей. Наконец все были в сборе, прокрались незаметно, не вызвав подозрений. Тогда Эврар подвел их к входу, какой давно заприметил и через который рассчитывал незаметно проникнуть во дворец. Вернее, это был не ход, а обычная дыра в стене, оставшаяся от старой отопительной системы.

Эврар первый пролез в нее. Ход был узкий, но все же достаточно просторный, чтобы через него могли пробраться и воины. Эврар не зря не велел им облачаться в доспехи людей из Монмеди, чтобы не было шума. Ползли один за другим, протискиваясь меж подпорами. Они еще были крепкими, как все, что строили римляне. Продвигались осторожно, медленно; порой, когда сверху доносились голоса — стражи или прислуги, не понять, — замирали.

— Как, еще долго? — спросил нетерпеливый альбинос. Чихнул от пыли.

— Старые бани уже остались позади. Думаю, мы под жилищем прислуги, а впереди дворцовый склад. Если обнаружим, что там все тихо, вылезем в пролом в полу. Но думаю, что ночью никто не посетит склад.

Сверху, прямо над головой, раздались тяжелые шаги, лязг железа. Прошла охрана. Эврар зашептал, что им необходимо будет облачиться в доспехи дворцовых вавассоров, иначе в залу не проникнуть. Потом они проползли еще немного и оказались в расширении, являвшемся заброшенным дымоходом, стало даже светлее, и они ощутили холод ночи, даже сырость. Эврар же вдруг словно растворился в темноте. Они не сразу и поняли, что он просто, подтянувшись на руках, пролез в отверстие в полу.