Дженнифер Хеймор: Греховный намек

Тристан с Гаретом молча переглянулись.

– Раненый дышит? – спросил доктор.

– Да, сэр.

– Пульс сильный?

– Да, сэр. Похоже, что так. Его кто-то бил по голове крикетной битой. Очень громко жалуется, но вовсе не так уж плох.

– Хорошо, я скоро приду. – Посмотрев на бесчувственную Софи, доктор спросил: – Кто перевязал ей руку?

– Мы, сэр, – ответил Гарет.

Доктор кивнул и посчитал пульс Софи.

– Она потеряла много крови и, не наложи вы ей тугую повязку, наверное, умерла бы. Вы спасли ей жизнь.

– Она выживет? – спросил Гарет.

– Она нуждается в нескольких днях отдыха, но думаю, что все будет в порядке.

Гарет сжал плечо Тристана.

– Слава Богу, – выдохнул тот.

Веки Софи приподнялись, и она пробормотала:

– Ты здесь, Тристан?..

Он упал на колени и снова прижал Софи к груди.

– Да, любимая, я здесь, – прошептал он, смаргивая слезы облегчения.

– Доброе утро. – Софи улыбнулась Тристану и потянулась, держа, однако, левую руку неподвижно.

Вот уже шестой день они оставались в гостинице деревни Бро, с той самой ночи, как схватились с Фиском. Рана постепенно заживала, но все еще болела, и Софи старалась беречь руку, не напрягать понапрасну. Но чувствовала она себя прекрасно и очень хотела вернуться домой.

Вот только Бекки с ними не будет. Стреляя в Фиска, она всего лишь ранила его, так как ослабевшие руки дрогнули. Негодяй остался жив, и он даже увез Бекки, пока Гарет с Тристаном спасали ее, Софи…

– Доброе утро, любимая, – с улыбкой ответил Тристан.

Сегодня он был в серых брюках и в домашней рубашке. Синяки у него на лице, оставшиеся после драки с Фиском, быстро заживали благодаря предписанной доктором мази. Софи потянулась к нему, и он переплел ее пальцы со своими.

Господи, как же она счастлива ощущать его прикосновения!

Софи привлекла Тристана к себе, заставив сесть на край кровати.

Последние дни она засыпала поздно, и Тристан приходил будить ее, чтобы провести с ней немного времени, прежде чем позавтракать вместе с Гаретом.

– Я так скучала по тебе, – призналась Софи, глядя на него сквозь опущенные ресницы. В эти несколько слов она вложила все, что было у нее на сердце. Ей очень не хватало Тристана, не хватало его близости и сознания того, что в конце дня он непременно вернется домой. Не хватало его прикосновений и поцелуев. Не хватало его объятий в постели. Не хватало его дружбы, веселой улыбки, нежности и любви.

Софи тосковала без него. Ей недоставало Тристана. Она хотела, чтобы он был с ней рядом. Всегда.

Он пристально посмотрел на нее и провел костяшками пальцев по ее щеке, затем коснулся белого шрама над левым глазом. Рана от удара лампой уже зажила, но остался такой же шрам, как у Гарета. Доктор сказал, что полностью он никогда не исчезнет.

Софи тихонько вздохнула и прошептала:

– Пожалуйста, Тристан, ложись рядом.

Секунду-другую поколебавшись, он кивнул и, сбросив ботинки, вытянулся рядом с Софи. А она лежала на спине, не в силах повернуться на бок из-за раны на руке.

– Как Том?

– Гораздо лучше. – Тристан улыбнулся. – Жар спал еще вчера вечером.

Софи облегченно вздохнула. На следующий день после схватки одна из ран Тома воспалилась, и температура была угрожающе высокой. Но вчера утром температура понизилась, и прогнозы доктора были самыми оптимистичными.

– Слава Богу. – Софи улыбнулась. – Он так старался меня защитить…

– Да, Том хороший человек.

– Но почему, Тристан?.. Почему кому-то понадобилось разрушить нашу жизнь? А зачем ранили Тома, совершенно постороннего человека?

– Фиск ненавидел Гарета. И всех, кто был к нему близок.

– Но должен же он был знать, что это не продлится вечно!

Тристан пожал плечами:

– Не знаю, о чем он думал. И возможно, он с самого начала собирался сбежать с Бекки.

Софи тяжко вздохнула. При упоминании о Бекки сердце ее до сих пор пронзала острая боль.

Тристан провел рукой по ее шее, затем поддел пальцем кружевную оборку на вырезе сорочки.

Софи повернула к нему голову, взгляды их встретились, и она вздрогнула от того, что увидела в глазах Тристана.

Его рука скользнула еще ниже, к ее груди, и это легкое, едва ощутимое прикосновение заставило Софи вспомнить о нежном любовнике и властном обладателе ее тела. О беспечном и добродушном человеке, которого любили все, о человеке, который настойчиво добивался всего, чего желал.

– Я тоже тосковал по тебе, Софи.

У Софи перехватило горло, и она, не в силах вымолвить ни слова, молча смотрела на него. А он другой рукой пригладил ее волосы и прошептал: