Барбара Картленд: Медальон для невесты

— Поверить не могу в то, что вы говорите и что все это правда…

Он снова поцеловал ее, и она ответила.

Затем, немного помолчав, Тара заговорила опять, неловко складывая слова в связную фразу:

— Я так мало знаю… ты научишь меня всему, чтобы уже никогда не стыдиться за меня?

— Я никогда не буду стыдиться за тебя, моя радость, — торжественно отвечал ей муж. — Но мне и впрямь нужно многому тебя научить.

— И тому… как любить тебя?

— Всё, чего я хочу — это чтобы ты держала меня в объятиях, даруя мне волшебство своих прикосновений и нежность губ, вот так я скажу тебе, моя бесценная радость!

— Я так хотела этого… но боялась, что ты сочтешь мое поведение… неподобающим, — мягко откликнулась Тара.

— Но теперь-то ты знаешь, что именно этого я желал больше всего на свете!

Внезапно Тара легонько вскрикнула.

— Что такое? — встревоженно вскинулся герцог.

— Проклятье… Значит ли это, что ему пришел конец?

— Какое еще проклятье?

— Проклятье клана! Ты не должен был жениться на женщине со стороны.

Герцог с облегчением рассмеялся.

— Неужели ты до сих пор помнишь весь этот вздор, который несла та безумная старуха?

— Вот и мистер Фолкерк тоже сказал мне, что это полная ерунда, — ответила Тара, — но потом тебя ранили на вершине Бен-Арка. И я боялась… ужасно боялась, что проклятье может убить тебя!

— Я не верю ни в какие проклятья, — беспечно ответил ей герцог. — Но я верю в тебя, моя радость. Ты — это все, чего я когда-либо в жизни желал.

— Но герцогиня Маргарет умерла, — настаивала на своем Тара. — А тебя ранил один из Килдоннонов. И все потому, что ты женился не на женщине из своего клана.

— Что ж, теперь я женат на той, в ком течет кровь Мак-Крейгов.

— Но лишь по случайности, — напомнила ему Тара. — Что ни говори, я вполне могла оказаться простой англичанкой… как ты и думал вначале.

— Если ты веришь в проклятья, то должна верить и в судьбу, — назидательно отвечал герцог. — Это судьба привела тебя сюда из приюта. Судьба позволила Чарльзу обрести свою дочь, на что он и надеяться уже перестал…

Поцеловав ее в уголок рта, он мрачно проговорил:

— Если твой отец думает, что может забрать тебя у меня, он сильно в том ошибается! Я тебя ему не отдам!

— Мой отец хочет… чтобы я была счастлива, — с улыбкой прошептала Тара, нежась подле него, говорящего ей такие слова.

— А я могу сделать тебя счастливой? — испытующе спросил ее герцог.

— Я хочу только одного — быть рядом с тобой… хочу смотреть на тебя, слушать твой голос и знать, что я тебе не безразлична.

— Я люблю тебя! — с жаром простонал герцог. — Ты понимаешь это? Ты веришь мне? Поверь, Тара, ты первая, кому я говорю эти слова. Я люблю тебя! Не знаю, как это случилось, но когда ты уехала в Эдинбург, то увезла с собой мое сердце. Ты словно вырвала его у меня из груди, и боль этой раны стала непереносимой!

— Я постараюсь… смягчить твою боль, — сладко тая, прошептала вблизи его губ Тара.

Он вновь нашел губами ее губы, и Таре показалось, что чувства их, подобно музыке двух волынок, устремились ввысь, став частью этой дикой, прекрасной страны с зеленеющими на фоне неба холмами, горами и глубокими впадинами, искрящимися в солнечном блеске ручьями и голубыми озерами…

Огонь в очаге угас, но в свете красноватых угольков волосы Тары слегка отливали золотом.

— Удалось ли мне сделать тебя счастливой? — негромко спросил ее герцог уже под утро.

— Я так счастлива, что все мое тело… будто поет от восторга.

— Ты такая нежная и восхитительная, что я больше всего на свете боюсь потерять тебя. Скажи, ты все еще любишь меня?

— Это же я хотела спросить и у тебя, ведь ты… такой… что я поверить не могу своему счастью!

— Ты моя, и я люблю тебя всем сердцем. Люблю не только твою красоту — а ты самая прекрасная из всех, кого я когда-либо видел, — но и твою доброту, понимание, а больше всего — способность твою сострадать… даже Килдоннонам!

— Разве ты забыл? — начала было Тара, но тут же поняла, что герцог поддразнивает ее.

Он крепко прижал ее к себе.

— Мы должны объединить кланы, — серьезно сказал он. — Ты абсолютно права в том, что пора положить конец этой ненависти и застарелой вражде. Я целиком соглашаюсь с тобой, моя прелесть, моя храбрая женщина!

С нежностью поцеловав Тару, он продолжил:

— Завтра мы навестим Алистера Килдоннона и расскажем ему, кто ты такая. Хотя, я думаю, ему это и так прекрасно известно.