Филиппа Грегори - Привилегированное дитя

Достигнув вершины холма, я подняла глаза и увидела, что впереди меня никого нет. Легкая фигура в белом исчезла, не сияла мне больше в темноте улыбка. Беатрис ушла так же неожиданно, как и пришла. Я следовала за причудливым огоньком Святого Эльфа и теперь оказалась за две мили от реки, а Сара еще жива и все еще в Вайдекре.

У меня вырвался вздох отчаяния, и я повернула назад, чтобы вернуться к Фенни и утопить Сару, а потом утопиться самой, как вдруг случайное движение приковало мой взгляд. Невдалеке кругом стояли цыганские фургоны, с уже уложенными вещами, готовые отправиться в путь. Я была всего в нескольких ярдах от них с ребенком на руках и ниткой розового жемчуга на шее.

Скользя и спотыкаясь, поспешила я к ним как во сне и через несколько мгновений достигла переднего фургона. Мужчина стоял около лошади, затягивая подпругу. На месте кучера сидела женщина.

Она была совсем молодой, приблизительно моего возраста, с косынкой на волосах и накидкой на плечах от дождя. В фургоне позади нее была свалена всякая домашняя утварь, прикрытая ковриком. Женщина кормила грудью ребенка.

Я взобралась на подножку фургона, и она без всякого удивления взглянула на меня. Откинув плащ, я подала ей Сару, которая от моего неловкого движения проснулась и разразилась обиженным плачем.

Женщина потянулась ко мне и забрала ребенка так, будто бы ожидала меня. Оглянувшись вокруг, я увидела ряд фургонов, люди в которых тоже смотрели на меня и тоже без всякого удивления, будто заранее знали, что я приду. Будто они собрали и уложили свои пожитки и ожидали под дождем моего прихода.

Я поднесла руки к горлу и медленно отстегнула мамино ожерелье. Женщина молча взяла его и спрятала в складках одежды. И, будто бы я таким образом купила право на жизнь для своего ребенка, она вынула вторую грудь и поднесла к ней Сару. И ножки наследницы Вайдекра и маленькой цыганочки стали двигаться в унисон сосанию.

Я сделала шаг назад. Все было как во сне. Я не произнесла за это время ни одного слова. Но никто и не нуждался в словах.

Мужчина затянул наконец подпругу и бросил взгляд на женщину. В ответ на ее кивок он тронул поводья и зашагал вперед, лошадь наклонила от тяжести голову и двинулась по глубокому песку медленным-медленным шагом. На боковой стороне фургона, когда он проехал мимо меня, я увидела какой-то странный рисунок, в темноте я не могла разобрать цветов, и мне показалось, что на нем нарисованы тучи, скользившие по бесконечному небу.

Другие фургоны двинулись еще раньше, и теперь они друг за другом растворялись в темноте. Почти все они были нагружены корзинами с деревянными цветами, крючками и домашней утварью, громким стуком сопровождавшими их движение. Вереница из шести фургонов удалялась, и я только теперь поняла, что я сделала.

Женщина помахала на прощанье рукой, и я шагнула вперед. В темноте виднелся только фонарь на задке фургона, и он, раскачиваясь, постепенно удалялся, увозя моего ребенка с совершенно незнакомыми людьми.

Я сделала несколько неверных торопливых шагов вслед за фургоном, но моя голова закружилась, и звезды на небе внезапно принялись мигать и покатились вниз, падая на землю между моей дочерью и мной. Я знала, что это не сон, я сделала это на самом деле. Я отдала свое дитя и больше не увижу его никогда в жизни.

«Ее имя Сара!» — крикнула я вслед фургону слабым голосом и снова попыталась побежать, но мои колени подогнулись, и я упала на песок. Но, пытаясь набрать побольше воздуха и громко плача, я снова и снова кричала ему вслед: «Ее зовут Сара!» Я кричала изо всех сил, но цыганские фургоны быстро удалялись прочь. «Сара Лейси из Вайдекра!»

Не знаю, как долго я оставалась там. Я провожала глазами удаляющийся фургон, пока они не стали слезиться и я не перестала видеть окружающий мир. Я стояла на коленях на мокром песке, затем упала и снова разрыдалась.

Когда я приподняла голову, то увидела, что стало светлее. Ночь минула. Я была свободна.

Ричард никогда больше не схватит меня мертвой хваткой за горло. Я победила свой страх перед ним. Он сумасшедший, хитрый — очаровательный сумасшедший. И он, несомненно, убил бы меня прошлой ночью, если бы не наступило время родов.

Я выполнила свой долг перед Вайдекром, я отослала моего ребенка прочь. Сейчас я должна вернуться домой и выполнить еще одну задачу. Мне необходимо встретиться с дедушкой и рассказать ему, что Ричард застрелил Джема, и дядю Джона, и маму. Я покажу ему свидетельство о нашей свадьбе в качестве мотива для убийства и как доказательство предъявлю мамины серьги. Его увезут в Чичестер и повесят. После этого я велю снести стены нового Холла, и поселюсь в одном из коттеджей в деревне, и буду жить там до конца моих дней в одиночестве, трауре и скорбных воспоминаниях.