Эвелин Энтони: Валентина

— Идем отсюда скорее! — крикнул он Валентине, дергая ее за рукав. — Мы здесь прямо на прицеле у русских!

Они побежали, обнявшись, — она держала его за пояс, чтобы он не упал, он здоровой рукой прикрывал ее от возможных осколков. Шагов за двести от моста они попали в столь плотную толпу, что пробиться сквозь нее было уже невозможно. Обезумевшие люди работали локтями и прикладами ружей, прокладывая себе путь. Один верзила с перекошенным от ужаса лицом двинул де Шавеля своим мощным плечом, и однорукий полковник упал на колени, увлекая за собой на землю и Валентину… Она в отчаянии стукнула верзилу кулаком по спине, в ответ на что тот просто смахнул ее, как муху… Она, не помня себя, выкрикивала проклятия, звала на помощь, заходясь в сухих, уже бесслезных рыданиях. Кто-то все же помог де Шавелю подняться, иначе толпа просто растоптала бы его. Она услышала, как де Шавель охрипшим голосом просит кого-то взять с собой на понтон женщину, и вне себя закричала:

— Нет! Нет! Я никуда без тебя не пойду! Не пойду! — и судорожно прижималась всем телом к нему…

Она настойчиво продвигала его вперед. Де Шавель прорычал, обращаясь уже к ней:

— Я не в состоянии защитить тебя! Ради всего святого, любовь моя, иди вперед без меня! Мне сейчас не пробиться через такую давку, пойми это!

В следующее мгновение они повалились на землю, придавленные массой других тел, а над берегом громыхнул мощный взрыв, после которого несколько секунд стояла тишина. Потом она огласилась множеством животных криков раненных, искалеченных, разорванных на части людей… Де Шавель с усилием вжимал Валентину в мокрую кашу талого снега, перемешанного с землею, словно не веря, что осколки пролетели мимо.

Но применение русскими таких мощных шрапнельных снарядов повергло собравшихся к понтонам людей из паники в чистое безумие. Раненых без разбора опрокидывали и втаптывали в землю, шли прямо по их телам, остатки войск превратились в дикую орду, уже глухую к любым доводам расчета. Льдисто-голубое полотно реки было усеяно теперь черными прорубями, в которые проваливались безумцы, рискнувшие переходить Березину по тонкому льду…

— Плохо дело, — сказал де Шавель, вытирая лицо рукавом. — Мы отсюда не выберемся. Надо попробовать пробиться к другому мосту!

Но назад было так же трудно вырваться, как и двигаться вперед; толпа напирала, и ничего нельзя было поделать с озверевшими людьми. Каждый новый взрыв вызывал бессознательный рывок человеческой массы вперед, вперед, к спасительному мосту… По другому понтону проходила артиллерия и груженые фургоны, а саперная охрана с ружьями наперевес не подпускала к нему пеших людей. В случае неподчинения они без всякой жалости стреляли в тех, кто осмеливался подойти близко к мосту.

— Черт возьми, но у нас нет другой возможности! — сказал де Шавель. — Перед тем, как они взорвут этот мост, нам может посчастливиться пройти по нему…

Они побежали ко второму понтону, спотыкаясь и подхватывая друг друга, как вдруг Валентина остановилась.

— Александра! Александра! Смотри — вот она!

Александра сидела на снегу всего в каких-нибудь сорока шагах. На ее коленях лежал Поль де Ламбаль. Валентина, побежав к ней, крикнула:

— Сандра! Скорее! Что случилось?!

Подбежав ближе, она заметила кровь на лице сестры, на ее одежде, на снегу вокруг них…

— Он прикрыл меня своим телом, — спокойно говорила Александра. — Теперь он умирает… Слава Богу, что он без сознания и, надеюсь, не чувствует боли.

— Тебе нельзя оставаться здесь, Сандра! — умоляющим голосом воскликнула Валентина, бросаясь перед ней на колени и хватая ее за руку.

— Любовь моя! Я останусь с ним. Он умирает… — Александра нежно погладила холодную щеку де Ламбаля и подняла к Валентине свое улыбающееся лицо. — Вот и полковник, твой полковник, сестричка… Полковник, будьте добры, заберите Валентину! Уведите ее поскорее!

— Боже мой, Александра! — простонал де Шавель. — Вы же видите, у него грудь разорвана в клочья… Вы никак ему не поможете!

— Оставь его! — молила Валентина. — Он скончается через минуту-другую… Нам надо идти! Пойдем скорее!

Она потянула сестру за руку, но Александра с силой вырвалась и крепко вцепилась в окровавленное тело своего любимого…

— Я не пойду! — зашипела она. — Ты, Валентина, нашла свою любовь, так оставь меня с моею…

Де Шавель, решившись, обхватил Валентину и потащил ее прочь от сестры. От понтонного моста, к которому они направлялись, послышался крик: