Виктория Холт: Хозяйка Меллина

Я молчала, и, разочарованный тем, что я не проявляю интереса, он продолжил:

— Она ведь не была первой-то. А мы уж знали, что и последней она не будет. Джеффри Нанселлок, куда бы ни пошел — ни поехал, всюду за собой целый выводок ублюдков оставлял.

Он засмеялся и искоса взглянул на меня.

— Нет вам нужды глядеть так строго, мисс. Вам-то уж он не страшен. Зла он вам причинить не может. Призраки не могут причинить зла молодым леди, а призрак он теперь и есть призрак и ничего больше.

— Значит, он тоже умер. А он… не вошел в море, как Дженнифер?

Тэпперти ухмыльнулся.

— Только не он, он-то бы ни за что… Он погиб в аварии, в поезде. Вы, может, слышали об этой аварии. Она случилась, когда поезд только отъезжал от Плимута. Погибло ужас сколько. Мистер Джеффри, он был в этом поезде, и не ради доброго дела он сел. Но там уж и пришел ему конец.

— Значит, с ним мне встретиться не придется, зато я встречусь с Джилли, я полагаю. И это все слуги, что вы мне назвали?

— Ну, там еще разные парни и девчонки будут — кто в саду работает, кто на конюшне, кто в доме. Но сейчас уж все не так, как прежде. Многое изменилось с тех пор, как хозяйка умерла.

— Мистер ТреМеллин, наверное, очень грустит по ней?

Тэпперти пожал плечами.

— А как давно она умерла? — спросила я.

— Да уж тому, считай, больше года.

— И он только сейчас решил, что маленькой мисс Элвиан нужна гувернантка?

— Да уж три гувернантки здесь перебывало. Вы четвертой будете. Они надолго не задерживались, ни одна из них. Мисс Брей и мисс Гэррет, те жаловались, что здесь место слишком тихое для них — скучновато им было. Была еще мисс Дженсен — прехорошенькая девица. Но ее уволили. Она присвоила то, что ей не принадлежало. А жаль. Нам она всем нравилась. Она так себя вела, что было ясно — для нее большая честь была жить в Маунт Меллине. Старинные дома — ее увлечение, говорила она нам. Но, похоже, у нее оказались другие увлечения, кроме этого, вот и пришлось ей уехать.

Он замолчал, и я наконец обратила внимание на пейзаж по сторонам дороги. Был конец августа, и сквозь холмы вдоль дороги виднелись поля пшеницы с красневшими среди колосьев маками. Коттеджи, которые мы проезжали, были построены из серого корнуэлльского камня и имели, как мне показалось, мрачноватый вид.

Но вот между холмами в первый раз мелькнуло море, и мое настроение сразу поднялось. Казалось, что по мере приближения к морю и природа вокруг оживлялась. Вдоль дороги стало больше цветов, я чувствовала аромат сосен, и растущие по обочинам фуксии были усыпаны такими крупными цветами, каких нам никогда не удавалось вырастить в саду дома моего отца.

Мы свернули с большой дороги и стали спускаться по склону крутого холма все ближе и ближе к морю. Я поняла, что дорога, по которой мы теперь ехали, шла вдоль скалистого обрыва над морем. Перед нами открывался удивительной красоты вид. Скала круто возвышалась над водой, на ней росла трава и пестрели цветы — розовые, красные и белые соцветия валерианы на фоне густого, темно-лилового вереска.

Наконец я увидела и дом. Он показался мне похожим на замок, стоящий на скалистой площадке над морем. Построенный из гранита, как и многие другие дома в округе, но несравненно более величественный и благородный — дом, который стоял здесь уже несколько сотен лет и будет стоять, еще не одно столетие.

— Вся эта земля принадлежит хозяину, — гордо объявил Тэпперти. — А если вы посмотрите за бухту, вы увидите Маунт Уидден.

Я посмотрела и увидела дом, о котором он говорил. Как и Маунт Меллин, он был из серого гранита, но был меньше и не такой старый. Я отметила это про себя как бы между прочим, потому что мы приближались к Маунт Меллину, который был для меня несравненно более интересен.

Мы поднялись на плато, на котором был построен дом, и оказались перед причудливыми литыми воротами.

— Эй, вы там, открывайте, — крикнул Тэпперти.

У ворот стояла небольшая сторожка, у двери которой сидела с вязаньем женщина.

— Ну, Джилли, детка, — сказала она, — пойди открой ворота, пожалей мои бедные старые ноги.

И тут только я увидела девочку, которая сидела у ног женщины. Она послушно встала и подошла к воротам. У нее была необычная внешность: длинные, прямые, почти белые волосы и большие голубые глаза.

— Спасибо, Джилли, девочка, — сказал Тэпперти. — Это вот мисс, которая приехала сюда жить и смотреть за мисс Элвиан.

Я посмотрела в синие глаза, уставившиеся на меня с выражением, которое было невозможно понять. Женщина подошла к воротам, и Тэпперти сказал мне: