Виктория Холт: Тайна поместья

— Но как он может быть уверен, что это произойдет?

— Моя дочь обладает редкой красотой. Я не думаю, что Люк к ней безразличен. К тому же их вечно сводили вместе. Так или иначе я уверена, что он нашел бы способ настоять на их браке. Он всегда умел раскапывать разные секреты в жизни людей и при случае пользоваться ими, чтобы чего-то добиться. Я не удивлюсь, если он дознался до какой-нибудь маленькой личной тайны сэра Мэттью или миссис Грентли. Так что все было бы так, как он хотел… Тем более, что у Габриэля и вправду было слабое здоровье, и доктор объявил, что у него плохое сердце, как и у его матери, которая от этого умерла. Может, у Габриэля было на самом деле здоровое сердце, а может, он просто готовил почву для его внезапной смерти… Всего я, конечно, знать не могу. Но когда Габриэль женился, он превратился в прямую угрозу планам Деверела. Он стал бояться того, что собственно и случилось, — вашей беременности. До того, как он о ней узнал, главной преградой был Габриэль, а вы для него значения не имели. И вот Габриэль внезапно погибает…

— Нетрудно понять, как именно, — сказала я мрачно, пытаясь представить себе, что произошло той ночью. Единственное, чего я не могла знать наверняка, так это то, почему в тот момент Габриэль оказался на балконе. Заманил ли его туда как-то доктор или же он просто, как это часто делал, вышел подышать воздухом перед сном? В ту ночь уже не было Пятницы, чтобы предупредить его о том, что на балконе кто-то прятался… Дальше все понятно: когда он подошел к парапету, доктор подкрался сзади, быстро зажал ему рот рукой, приподнял его и перекинул вниз. Самоубийство показалось всем правдоподобным объяснением.

— Мы теряем время, — прервала мои грустные размышления миссис Смит. — Поверьте, больше мне рассказать вам нечего. Я сделала для вас все, что могла. Уезжайте домой к отцу. Там вы будете в безопасности.

— Вам известно, что он к чему-то готовится?

— Мы чувствуем это. Он вне себя. Он нас ни во что не посвящает, но есть вещи, которые мы не можем не заметить. Случилось что-то такое, что привело его в ярость.

Я прекрасно знала, о чем речь. Доктор Смит обнаружил исчезновение рясы из его тайника. Теперь он больше не может выжидать и должен что-то предпринять против меня немедленно. Тут я вспомнила, как он появился рядом со мной на галерее менестрелей в рождественский вечер. Кто знает, что произошло бы со мной тогда, если бы не присутствие Саймона и Дамарис в холле под нами.

Мне невольно передалось нервное возбуждение обеих женщин. Конечно же, я понимала, что я должна что-то делать и как можно скорее. Хотя я не очень представляла себе, как он мог мне повредить теперь, когда у меня были против него все улики, я все же помнила, что этот человек был дьявольски хитер.

— Умоляю вас, уходите сейчас же! — сказала его жена. — Не ждите больше ничего, ради Бога! Он может вернуться в любую минуту, и если он застанет вас и заподозрит, что мы вам что-то рассказали…

— Да, конечно, — согласилась я, — я сейчас же уйду. Как мне вас благодарить за то, что вы мне все это рассказали? Я понимаю, что все это значит для вас.

— Не тратьте время на благодарности. Идите же, и не дай вам Бог попасться ему на глаза около нашего дома!

Она была права, и я поспешно вышла из дома доктора и торопливо пошла к калитке, по дороге обдумывая, что мне делать. В конце концов я решила, что я не поеду в Глен-хаус, а пойду искать убежища у Хейгэр и Саймона в Келли Грейндж. Но сначала мне нужно было вернуться на минуту домой, чтобы захватить с собой злополучную рясу. Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь потом снова стал говорить, что одно время я страдала галлюцинациями.

Я возвращалась в Киркландское Веселье в состоянии крайнего возбуждения. У меня не было ни малейших сомнений в правдивости того, что я услышала от жены доктора. Да и как я могла сомневаться в словах этой несчастной женщины? Ее страх был отнюдь не притворным. И потом, зная теперь, кто был моим врагом, я ясно видела, что он, как никто другой, обладал возможностью осуществить все этапы этого замысла. На следующий день после исчезновения Пятницы, когда я искала его в развалинах и встретила Саймона, который потом проводил меня домой, Деверел Смит был у нас. Он легко мог услышать, как Габриэль велел кому-то из слуг согреть мне молока перед сном, и, перехватив горничную, несущую мне молоко, наверное сказал ей, что, раз я так расстроена из-за своей собаки, мне не помешает успокоительное. После этого ему оставалось лишь насыпать сильную дозу снотворного в чашку, из-за чего я и заснула тогда так быстро и спала так крепко.