Михель Гавен: Арденны

«Фрау Ким Сэтерлэнд, клиника Шарите, Берлин».

Она чувствовала, что в этих строчках заключено ее будущее. Под мерный перестук вагонных колес за бессонную ночь пронеслась вся ее жизнь. Фрау Эберхарт была вдовой. Ее муж погиб на Первой мировой войне. Она в полной мере испытала все тяготы послевоенной жизни — голод, холод, безработицу. Сын Пауль был призван в армию в сороковом году и вернулся спустя три года… инвалидом. Под Сталинградом осколок попал в голову. Жизнь парню спасли, но вернуть к полноценному существованию уже не смогли. Врачи отказались от дальнейшего вмешательства, опасаясь, что жизнь пациента может оказаться под угрозой. Его ожидало слабоумие. К кому бы ни обращалась фрау Лотта за помощью — везде получала отказ. Ничего сделать невозможно более того, что уже сделано, — таков вердикт. Изо дня в день, из недели в неделю она видела, как разум угасает в глазах ее сына, а вместе с ним уходит и жизнь. Какая же это жизнь? Он лежал часами неподвижно, на спине, бессмысленно уставившись в потолок. Казалось, выхода нет, надо принять неизбежное. Но Бог смилостивился — не зря фрау Эберхарт каждый день ходила в костел и молила святых о спасении сына. Два с половиной месяца назад навестить Пауля приехал его бывший однополчанин. Он был ранен при отступлении из Белоруссии, получил отпуск, а теперь снова направлялся на фронт. Пауль не узнал друга. Выслушав горестный рассказ фрау Эберхарт, за чашкой кофе у камина офицер сказал:

— Мне кажется, фрау Лотта, что есть доктор, который обязательно сможет помочь Паулю. Это женщина, хирург, она работает в берлинской клинике Шарите. Она специализируется как раз на повреждениях головного мозга и делает уникальные операции. Она очень многим вернула жизнь и здоровье. Вам надо обязательно обратиться к ней. Только попасть, говорят, очень трудно. Огромная очередь, к тому же еще надо добиться, чтобы военное ведомство выделило деньги на операцию, ведь вы, как я понимаю, стеснены в средствах. Хотя слышал фрау Сэтерлэнд оперирует и бесплатно. Вам нужно поехать в клинику Шарите и проявить настойчивость. Уверен, она спасет Пауля. Я запишу ее имя, название клиники и адрес.

Слова офицера оживили в душе фрау Эберхарт уже угасшие надежды. Проводив гостя, она на следующий же день собралась в путь, оставив сына на попечение сиделки. Она осознавала, что по сути едет в неизвестность, финансы ее скудны, и шансы на успех, следовательно, весьма призрачны. Ведь офицер сказал, такая операция стоит дорого. А как добиваться квоты в военном министерстве — этого фрау Эберхарт вообще себе не представляла. Скорее всего, там с ней и разговаривать никто не станет, просто на порог не пустят. Но все равно, выбора не было. Она прикидывала, у кого занять, сколько принесет половина дома, которой она владела, если продать. А жить переехать к сестре Хельге в деревню — хотя бы на конюшню они с Хансом ее пустят.

Будет питаться чем Бог пошлет, все какая-то крыша над головой. Но главное — найти, встретить эту самую фрау Сэтерлэнд. Уж она уговорит ее, упросит, встанет перед ней на колени. Только бы встретить ее!

Теперь фрау Лотта с улыбкой вспоминала, как в ту ночь в вагоне пыталась себе представить, как выглядит эта фрау Сэтерлэнд. Как всякая знаменитость, она представлялась ей женщиной с рекламных плакатов, спасительницей рейха, высокой, статной, с сильными руками и толстыми белыми косами, перекинутыми на грудь или убранными вокруг головы по древней германской традиции. Теперь ей и самой было смешно вспоминать об этом.

В Берлине фрау Эберхарт не была с середины тридцатых годов. Перед отъездом с трудом припомнила адреса некоторых берлинских знакомых той поры, на случай, если ей придется задержаться в городе. И со страхом подумала, что они, наверное, давно уже забыли ее и не захотят принять. А может, у них в семье такое же горе, как и у нее? Куда же деваться, если они ее не примут?

Впрочем, главное — Шарите. Где это? Куда ехать? На вокзале, только сойдя с поезда, фрау Эберхарт подошла к дежурному и, смущаясь, спросила, как ей лучше добраться до клиники. Дежурный, как ей показалось, весьма подозрительно взглянул на нее.

— Там у меня знакомая работает, — пояснила фрау Лотта и испугалась, что сейчас покраснеет, как это частенько с ней случалось.

Но дежурному, как оказалось, все равно. Равнодушно поглядывая по сторонам, он в нескольких словах объяснил фрау Эберхарт дорогу. Привыкшая к тому, что в ее родном Хайме все близко, фрау Эберхарт решила не брать такси, чтобы не тратить деньги, и даже не пользоваться метро, а отправилась в Шарите пешком. Она порядком намучилась на заполненных машинами и людьми улицах столицы, едва не угодив на Вильгельмштрассе под колеса новенького черного «хорьха» с правительственными номерами. Высокий подтянутый военный в блестящем кожаном плаще сердито отчитал ее.