Наталья Павлищева - Прощальный поцелуй Роксоланы. «Не надо рая!»

Султан почему-то несколько мгновений внимательно смотрел на жену, потом встал и сделал пару шагов по комнате. Роксолана тоже поднялась – когда Повелитель стоит, даже султанше негоже сидеть, особенно если ее вызывают вот так: почти официально и поздно вечером.

– Но я не из-за того тебя позвал.

Почему-то ей показалось, что Сулеймана чуть смущает необходимость произнести очередную фразу… В следующее мгновение Роксолана убедилась, что так и есть, но мысль о его смущении мгновенно отошла на задний план, настолько поразили слова султана:

– С завтрашнего дня Гульфем Султан будет жить в Топкапы.

– Кто?…

– Гульфем. Распорядись, чтобы подготовили покои.

Сказать, что обомлела, – значит, не сказать ничего. Гульфем – вторая кадина Сулеймана, вернее, была ею много лет назад.

Первой кадиной (неофициальной женой) Сулеймана была Фюлане, которая еще в его бытность наместником Кафы там родила шехзаде Сулейману сына – Махмуда, но умерла при родах. Двух следующих кадин – Гульфем и Махидевран – Сулейман взял себе в Манисе. Гульфем родила Мурада, а Махидевран – Мустафу. Тогда Сулейман был еще наследником престола, единственным у своего отца Селима, свергнувшего предыдущего султана Баязида. Селим – младший из сыновей и не мог надеяться когда-либо на трон, но победил всех: сначала заставил отца отречься от престола в свою пользу, потом уничтожил двух братьев и всех племянников. А потом очередь дошла до собственных сыновей и внуков, остался только Сулейман и его мальчики.

Благодаря отцу у Сулеймана не было соперников, а потому, когда после восьми лет правления умер сам султан Селим, его единственный сын Сулейман стал султаном без помех.

А потом, уже в Стамбуле, в его жизни появилась Роксолана, прозванная Хуррем, и затмила собой всех остальных.

Два старших сына Сулеймана – Мурад и Махмуд – умерли в год рождения старшего из сыновей Роксоланы, ее первенец был назван Мехмедом. Больше никто не рожал султану сыновей, а Роксолана родила Абдуллу, Селима, Баязида и Джихангира, и еще после первенца – дочь Михримах, ставшую любимицей отца. Абдулла умер в детстве, остальные выжили, только Джихангиру в младенчестве покалечили спинку, конечно же обвинив в этом мать, неспособную родить здорового малыша.

Они с Сулейманом любили своего Мехмеда, но наследником должен был стать Мустафа, он старший из сыновей, он достойный. Но все понимали, что отец назовет наследником Мехмеда, а потому старшего сына Роксоланы попросту заразили оспой, кроме него в Манисе в тот год умерли только двое слуг. Сулейман, твердо веривший, что такие болезни, как оспа и чума, – наказание Аллаха, и если вины нет, то и опасаться не стоит, расследование проводить не стал. Роксолана не верила в это наказание, но что она могла? Нет, смогла: исполнителя установили, но он сам умер вместе с Мехмедом, а заказчики остались безнаказанными.

Через десять лет Сулейман в походе казнил Мустафу за то, что сорокалетний шехзаде устал ждать своей очереди на трон и начал подписывать свои бумаги как «Султан Мустафа». Это было равносильно покушению на законную власть, Сулейман такого не прощал.

Махидевран давно жила с сыном и внуками сначала с Манисе, потом в Амасье, а теперь вот подле его могилы в Бурсе. Гульфем осталась в Старом Дворце, когда Роксолана организовала свой переезд во дворец Топкапы к Сулейману.

Гульфем в Топкапы означает, что султан решил возродить уничтоженный Роксоланой гарем?!

Вида не подала, поклонилась как положено:

– Как прикажете, Повелитель. Какие покои подготовить для Гульфем Султан?

Гульфем давным-давно перестала быть «Султан», как только умер ее единственный сын, таков обычай. Но Повелитель вправе хоть жениться на ней, кто может возразить Тени Аллаха на Земле?

– Сама реши.

– Как много с ней переедет служанок? Извините, Повелитель, я спрашиваю, чтобы понять, сколько и каких комнат освобождать.

– Не знаю, отправь кого-нибудь в Старый Дворец, пусть поинтересуются.

– А… Гульфем Султан знает, что она переезжает?

Глаза султана сверкнули недовольством.

– Конечно знает, я сам ей приказал сегодня!

– Как скажете, Повелитель…

Удалилась не поворачиваясь к нему спиной, отвыкла от такого, но получилось ловко, не споткнулась.

За дверью сразу подозвала главного евнуха:

– Отправь кого-то в Старый Дворец, пусть спросят, сколько служанок переедет с Гульфем завтра.

Тот склонился, глядя виновато:

– Я уже сделал, госпожа. Четыре комнаты будет достаточно. Мы подобрали и почти подготовили.