Maxxler: Вестерн

— Ну что ж… можно спросить вас ещё кое о чём? — Джейк улыбнулся, — будете ли вы рады принять меня в своем поместье, если я, ну скажем так, решу проведать дочь, узнать, как она поживает и всё такое…

— О, папа! — Джули кинулась на шею отцу, — Спасибо! Большое спасибо! Конечно же, мы будем рады видеть тебя, правда, Трэй?

— Несомненно, мистер Коллинз. Вы отличный человек, я в этом убедилась. Двери моего… НАШЕГО дома всегда открыты для вас.

— Прекрасно! Значит, скоро ждите нас в гости. Ведь так, Сьюзен?

— Так, — Сьюзен обречённо вздохнула, очевидно, смирившись с происходящим, поняв, что любые попытки противостояния только посеют вражду между нею и дочерью, а потому, лучше смириться и попробовать принять выбор дочери, как бы трудно это не было.

— Значит, договорились. Но, может, всё-таки, проведёте ночь здесь, а завтра утром поедете, хорошо отдохнув, и как следует позавтракав? Недаром говорят — утро вечера мудренее.

— Спасибо, мистер Коллинз, мы согласны, — Трэй впервые за вечер позволила себе расслабиться, убедившись, что всё уже позади.

— Зовите меня Джейк, — он вновь протянул руку, — и приятных снов вам обеим, завтра вас ждёт дальняя дорога.

Трэй дружески улыбнулась, крепко пожав ему руку. Все разногласия, наконец, были забыты.

Предзакатное солнце неторопливо покидало свои владения, уступая права наступающей ночи; ярко-красный цвет перемешивался с серым, завершая ещё один прожитый день; независимо от того, как он был прожит — хорошо ли, плохо ли, но его невозможно изменить, как и невозможно предотвратить круговорот дня и ночи, сменяющийся веками, бороться со стихиями, бороться с любовью.

Джули стояла на пороге поместья, наблюдая за тем, как огненно-красное солнце опускается за горизонт, окрашивая зелёную равнину прерии в багровые тона. Переведя взгляд, она увидела вдалеке всадника на красивом статном чёрном жеребце, скачущего по направлению к поместью. Подъехав к дому, всадник спешился и, привязав лошадь, направился к ней.

— Красиво, правда? Я живу в этих местах всю свою жизнь и никогда не перестаю любоваться закатом. В нём есть что-то такое, что завораживает меня, — Трэй обняла Джули, целуя в щёку, — и мне становится так хорошо при мысли, что я могу разделить свои чувства с тобой, любимая.

Джули крепче прижалась к Трэй, положив голову ей на плечо.

— Я тоже рада разделить с тобой свои чувства, но ещё больше я рада тому, что у меня есть драгоценнейшая возможность разделить с тобой жизнь, — лёгкий поцелуй, — день, — ещё поцелуй, — и ночь…

— Кстати, она уже вступает в свои права. Что ты скажешь на то, чтобы пойти в дом и разделить её со мной прямо сейчас? — Трэй лукаво улыбнулась, наклоняясь и даря нежным губам возлюбленной страстный, полный желания поцелуй.

— Всегда, любимая… Всегда… у нас будет и этот день, и эта ночь, и ещё тысячи других дней и ночей, но я всегда буду любить тебя, — Джули смотрела на Трэй полными желания и безграничной любви глазами.

— Но нам лучше поспешить, так как завтра днём приезжает твой отец, — Трэй подмигнула, приподняв бровь, — и, также, мои источники сообщают, что он приедет не один…

Джули взвизгнула и кинулась в талию.

— Откуда ты это узнала? И почему ничего не сказала мне?

— Хотела сделать тебе сюрприз. Ты довольна?

— О, ещё спрашиваешь? Я просто в восторге! Столько дел завтра предстоит! Пожалуй, начну с уборки дома, затем нужно съездить в продуктовый магазин, купить к ужину что-нибудь вкусное, и что-нибудь приготовить, позвать шерифа Томаса с женой, а также Митча на ужин… — Джули, увлечённая идеями, начала расхаживать взад-вперёд, жестикулируя при этом.

— Эй-эй-эй, успокойтесь, миссис Бартон, все эти дела отложим до завтра, а сейчас, — Трэй подхватила смеющуюся Джули на руки, — нас ждут более важные дела, которые, в отличие от некоторых, не терпят отлагательства, — распахнув ногой входную дверь, Трэй внесла Джули на руках внутрь дома, закрывая дверь пинком.

А багрово-красное солнце, тем временем, почти полностью скрылось за горизонтом, оставляя от огромного светила только тонкую полоску, погружая мир во мрак ночи.