— Решено! Вопрос улажен. Утром обсудим подробности. Куда делся чай? Должно быть, я приказал отнести его в ваши комнаты. — Он повернулся и нажал кнопку на столе: электрический звонок, проведенный тут всего месяц назад. — Ормсби вас проводит. Ну, вперед!
— Дядя! Вы не можете сейчас отправиться в постель!
Олимпия зевнул, потуже завязал пояс на халате и направился к двери.
— Однако именно туда я и отправляюсь. Просто изнемогаю от усталости. — Он помахал рукой. — Ормсби сейчас явится.
— Дядя! — с отчаянием воскликнула Луиза. — Вы не можете говорить все это серьезно!
Олимпия приостановился, взявшись за дверную ручку, и обернулся.
— Да бросьте, девочки мои, — сказал он. — Вам дадут соответствующие инструкции, вы разместитесь в респектабельных домах. Я свидетель, что вы все — актрисы выдающегося таланта. Кроме того, вы обладаете достоинствами и изобретательностью одной из самых аристократических семей. Помимо всего прочего, вам предоставляется моя неограниченная поддержка.
Он открыл дверь, широко развел руками и улыбнулся.
— Ну что может пойти не так?
Однако герцог Олимпия не пошел прямо в свою комнату. Он зашагал в противоположном направлении, по коридору в сторону лестницы для прислуги, находившейся в самой дальней части дома. У него за спиной постепенно затихали женские возгласы, полные негодования и возбуждения, и наконец стало совсем тихо.
Мисс Динглеби дожидалась его в нише рядом с буфетом, где хранилось серебро. Когда он приблизился, она издала неясный звук и вышла на свет.
— А! Вот ты где, моя дорогая, — сказал Олимпия, посмотрел на нее с высоты своего немалого роста и нежно положил ладонь ей на щеку. — Пойдем-ка в постель, и ты расскажешь мне все от начала до конца.
Декабрь 1888 годаОбветшавшая гостиница в Йоркшире (разумеется)Потасовка в пивной началась около полуночи, как это обычно и бывает.
Не то чтобы у Эмили имелся богатый опыт драк в пивной. Раза два ей доводилось краем глаза видеть какую-то странную суматоху на деревенской площади в Швайнвальде (Швайнвальд по праву считался самой буйной из трех провинций Хольстайн-Швайнвальд-Хунхофа, возможно, потому, что находился ближе всех к Италии), но гувернантка или какой-нибудь другой взрослый всегда торопливо уводили ее оттуда до того, как брызнет кровь.
Поэтому она с интересом следила, как разворачивается драка. Началась она как естественный результат игры в мокрые от эля карты. Эмили заметила игроков сразу же, едва уселась, преувеличенно покачиваясь, уперлась локтями в стол, потрогала бакенбарды, кожа под которыми мучительно чесалась, и, стараясь говорить как можно более низким голосом, потребовала бутылку кларета и вареного цыпленка. Они играли за столом в центре комнаты, ссутулившись и склонив головы так, словно боялись, как бы на них не обрушился ненадежный пожелтевший потолок, — трое или четверо широкоплечих мужчин в рабочих рубашках и домотканых куртках, небрежно брошенных на спинки стульев, и один юнец, еще совсем мальчишка.
Должно быть, ставки были высоки, потому что играли они напряженно. Напряжение буквально висело во влажном, пропитанном дымом воздухе. Один из мужчин, с усами, плавно перетекающими в густые бакенбарды, поерзал на стуле и внезапно испустил газы — так долго, так роскошно неторопливо, словно механический двигатель со своим ядовитым резонансом, что самый воздух благоговейно задрожал. Сидевшие за соседним столом посмотрели в его сторону, восхищенно подняв брови.
Но сотоварищи были настолько заняты игрой, что даже не поздравили его.
В эту минуту Эмили извлекла томик Августина на латинском языке и демонстративно погрузилась в чтение. Как она сегодня обнаружила, пока ехала из Лондона, путешественники предпочитают избегать одиноких читателей и не стремятся вовлечь их в разговор, в особенности если в названии книги встречаются слова на иностранном языке. А меньше всего Эмили требовался любопытный попутчик — из тех, кто задает слишком много нахальных вопросов и замечает каждое твое движение. Святой Августин оказался надежным щитом, и за это она была ему благодарна. Но сейчас, поздно ночью, во время мучительного завершения долгой поездки в глубь Йоркшира, этого богом забытого дикого края с завывающими ветрами и замерзшими болотами, она не могла сосредоточиться, то и дело поглядывая поверх книги на соседний стол.
Читать дальше