Робин Шоун - Любовник

Энн вспомнила, что именно это ей и пытался сказать Габриэль.

Майкл любил женщин и секс не из-за денег и даже не за наслаждение, а потому, что это единственное, что осталось и его жизни.

— И чему же ты научился у меня? — Энн боялась пошевелиться, боялась нарушить атмосферу доверительности. Боялась, что наступит оргазм, что она потеряет контроль над собой и не останется вообще ничего от той женщины; которой она когда-то была.

Майкл поднял голову, и Энн увидела, какие незащищенные у него глаза.

— Я понял, что пора покончить с прежней жизнью и начать другую. Теперь мы забудем о червях — и ты, и я. При виде шоколада я стану вспоминать о тебе, аромат твоей кожи, наслаждение, которое ты со мной разделила.

Что-то горячее и влажное скользнуло по ее вискам.

Ни один человек не способен вынести боли, которая выпала на его долю.

— Но каким образом… — Энн запнулась, но продолжила:

— Каким образом ты планировал отомстить, когда принимал мое предложение?

— Я знал, что он постарается похитить тебя или меня. И в том и в другом случае у меня появлялся шанс проникнуть в имение, чтобы убить или быть убитым.

Но Майкл не убил своего дядю. Вместо этого он спас ее. Энн судорожно вздохнула.

— Что ты сказал слугам, когда приказывал подогреть шоколад и подать бананы?

Фиалковые глаза неожиданно сверкнули в свете ночника.

— Сказал, что решил перекусить на открытом воздухе.

Шоколад. Банан. Неизведанные границы страсти. Три дня назад сама мысль о таком шокировала бы Энн до глубины души,

— Майкл!

Мужчина замер, и вместе с ним, казалось, замер воздух в комнате.

— Как ты намереваешься съесть этот банан? Он улыбнулся, да так широко, что блеснули его белоснежные зубы.

— По кусочку.

Но пока пришла очередь пальцев на ее ногах. Майкл взял в рот большой палец и провел по нему языком. Ощущение оказалось более эротичным, чем от шляпного пера, более интимным, чем поцелуй. Затем язык прошелся между пальцами, и Энн вцепилась в простыни, чтобы не потерять сознание.

Энн уже казалось, что свершится невозможное и она испытает оргазм от поцелуев ног, но в этот момент Майкл переместился вверх и ткнулся ей между ног окруженными жесткой щетиной мягкими, словно шелк, губами. Банан подрагивал у нее во влагалище. Энн не сумела сдержать оргазма. Она схватила Майкла за голову и притянула к себе. Но он вывернулся и снова занялся ее ногами.

Энн больше не думала о гробах. У нее внутри будто бы сверкнула молния. Майкл тут же нагнулся и поцеловал ее клитор. Его язык словно опалил ее плоть огнем, и она закричала, испытав оргазм во второй раз.

Он лизал ее живот, ее груди, брал соски меж зубов, погружал язык в пупок. Внезапно распрямился и поцеловал в губы. Язык переполнил ей рот, как банан промежность. И Энн ощутила вкус шоколада, вкус банана и вкус себя самой.

— Назови мое имя, — прошептал он ей прямо в рот. Энн сглотнула и выдавила:

— Майкл.

Он шире раздвинул ее бедра.

— А теперь кричи! — И стал попеременно то лизать клитор, то откусывать все уменьшавшийся в размерах фрукт, пока он не вышел весь из влагалища. Тогда он принялся слизывать с ее губ шоколад, но ей требовалось гораздо большее.

Внезапно он встал на колени меж ее ног и, не переставая лизать и покусывать, расстегнул брюки. Член торчал из гнездовья волос, его венчала красная корона, которая ярче слов свидетельствовала о его возбуждении.

— О чем ты думаешь, Энн? — Голос Майкла дрожал.

— О тебе, — ответила она с такой же дрожью в голосе.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Вошел в меня. Скорее!

— Скажи по-французски.

— Нет! — Энн и в лучшие времена не была прилежной ученицей. — Я не помню слов.

— Я тебе подскажу. Говори: «Jai euvie de toi». Я тебя хочу.

Энн посмотрела в его великолепные фиалковые глаза. Он должен бы знать, что она не настолько слаба во французском.

— Jai envie de toi, — повторила она.

По его смуглой коже тек, смешиваясь с шоколадом, пот.

— Jai besoin de toi — ты мне нужен.

Слезы жгли ей глаза.

— Jai besoin de toi.

— Je votidrais fake 1amour avec toi.

— Что это значит?

— Я хочу заниматься с тобой любовью.

Вся неприглядность, с которой описывал их отношения граф, разом рассеялась, но вернулся здравый смысл старой девы.

— Как же моя диафрагма?

— Доверься мне.

Один раз она ему доверилась. И что из этого вышло?

— Je voudrais faire lamour avec toi.

Майкл ввел пальцы ей во влагалище, очень глубоко. И от этого внезапного проникновения она замерла. Он вставил ей диафрагму, а затем вошел сам. И был намного больше, чем банан. Больше, чем пальцы. И проник гораздо глубже. Энн радостно приняла его вес, вкус пота и шоколада и переполняющий ее поток его наслаждения.