Робин Шоун - Нежный наставник

— А теперь объясните еще раз, чего же вы все-таки от меня хотите, — прошептал он вкрадчиво.

— Я хочу, чтобы вы научили меня доставлять удовольствие мужчине, — спокойно повторила она, чуть откинув голову.

Госпожа Петре была не выше пяти футов и трех дюймов ростом, и ей приходилось смотреть на него снизу вверх.

У нее была чрезвычайно белая кожа, того ярко-белого оттенка, который особенно ценился в женщинах, выставляемых на торгах и аукционах Аравии. Он была не слишком юной. Рамиэлю показалось, что ей больше тридцати. Чуть заметная паутинка собиралась в уголках ее карих глаз. Лицо округлое, нос курносый, губы тонкие. На его лице задергался мускул.

— А почему вы решили, что я смогу обучить вас этому искусству, миссис Петре?

— Потому, что вы… — Она не осмелилась произнести его прозвище — Шейх-Бастард. Ей хватило смелости заявиться сюда и обсуждать с ним эротические проблемы, однако она не настолько бестактна, чтобы назвать его ублюдком.

— Потому что вы единственный мужчина, который… — Она никак не могла сказать, что он был единственным мужчиной в Англии, которому на его тринадцатый день рождения подарили целый гарем. — Потому что я слышала… как женщины обсуждали, что, если бы их мужья обладали хотя бы половиной вашего искусства, то в Англии не осталось бы ни одной неверной жены.

Раздражение Рамиэля выплеснулось в едком сарказме:

— Тогда пришлите ко мне вашего мужа, мадам, и я научу его, как сохранить вашу верность.

Элизабет Петре стиснула зубы, по ее лицу, подобному маске сфинкса, нельзя было угадать, какие эмоции обуревали ее — страх, ярость…

— Я вижу, вы стремитесь унизить меня. Что ж, хорошо. Я люблю своего мужа, и он не нуждается в поучениях, скорее наоборот. И сама я отнюдь не стремлюсь завлечь вас в мою постель, сэр. Я всего лишь хочу, чтобы вы научили меня искусству доставлять моему мужу удовольствие, чтобы он увлек меня в свою постель.

Рамиэль моментально остыл.

— И вас не волнует, что грязные руки араба запачкают вас, миссис Петре? — спросил он с затаенной угрозой в голосе.

— Я не боюсь оказаться неверной своему мужу, — парировала она, не повышая голоса.

На мгновение Рамиэль от невольного восхищения потерял дар речи. Элизабет Петре в смелости не откажешь!

Ходили слухи, что у канцлера казначейства была любовница.

Эдвард Петре был незнатного происхождения. Будь он из лордов, его внебрачные связи никого бы не интересовали, но избиратели канцлера принадлежали к среднему классу. А средний класс требовал от своих представителей в большой политике строгих моральных устоев.

Несомненно, Элизабет Петре больше заботила карьера мужа, нежели утрата его услуг в супружеской постели.

— Женщины, любящие своих мужей, не просят чужаков обучать их, — язвительно заметил Рамиэль.

— Нет, это трусихи, любящие своих мужей, не просят никого научить их, как понравиться мужчине. Они ночь за ночью проводят в одиночестве в своих постелях. Они терпят то, что их мужья получают удовольствие с другими женщинами, молча ждут и ничего не предпринимают.

Ресницы ее дрогнули. Рамиэлю показалось, что госпожа Петре заигрывает с ним, но тут он увидел, что на глазах у нее выступили слезы.

— А я не боюсь. — Она выпрямилась. Послышался тихий скрип слишком туго затянутого корсета из китового уса. — И именно поэтому я еще раз прошу вас заняться моим обучением.

Кровь застучала в висках у Рамиэля. Арабские и английские женщины, по сути, мало отличаются друг от друга. Арабки носят паранджу, англичанки — корсет. Арабская жена покорно сносит наложниц, английская жена игнорирует любовниц мужа. И ни та ни другая не бросится очертя голову за сексуальными уроками к другому мужчине, чтобы сохранить интерес мужа к собственной персоне.

Рамиэлю захотелось узнать, какого цвета у нее волосы и… что бы она сделала, если бы он вдруг протянул руку и сдернул с ее головы этот уродливый черный капюшон.

Он отступил назад.

— И как же вы предлагаете мне обучать вас искусству обольщения без посещения моей постели, миссис Петре? — удивленно спросил он.

Она не отвела глаз, словно не ощущала чувственности, исходившей от его тела.

— А женщины в гареме, они что, обучаются искусству любви в постели с другими мужчинами?

На секунду Рамиэль вновь очутился в Аравии, ему снова было двенадцать лет. Светловолосой наложнице, умиравшей от скуки фаворитке визиря, из любопытства захотелось испытать необрезанного незаконнорожденного сына шейха. Рамиэлю показалось, что к нему спустилась пери, позволившая вкусить райского блаженства.