Делла Парр: Искупление

Сара могла бы совладать со своим страхом, если бы не воспоминание о последнем визите Уэбстера, когда ей чудом удалось избежать посягательств на ее добродетель. Неожиданное возвращение тетки отрезвило его, но сегодня ночью она была вооружена только собственной решимостью и трезвым умом, чтобы защитить себя.

Она протянула дрожащие руки к огню и закрыла глаза. На этот раз, поклялась она себе, все будет иначе. Она не желала провести остаток жизни в роли жертвы и придумала, как отвратить Уэбстера, заставив его больше не докучать ей. Изгнать его раз и навсегда.

После того как он упал еще несколько раз и на лбу его снова начала кровоточить рана, Томас наконец остановился и прислонился к стволу дерева. Огонек, за которым он следовал, как ему показалось, несколько часов, исчез совсем. Он снова оглядел лес и нигде не заметил никаких отблесков света.

Он сел, прислонившись к дереву. Тело его до того закоченело, что он перестал его чувствовать. Томас не без внутреннего сопротивления признал свое поражение и покорился судьбе.

Не было больше никакого ангела. Не оставалось надежды на спасение. Но он не хотел, он отказывался умирать здесь! Было бы просто позором замерзнуть и умереть в лесу после того, как он выжил на войне и вернулся с нее без единой царапины. Мысль о возможности одержать победу согрела его душу.

И свет вновь появился.

Теперь он был ярче, чем прежде. И горел ровнее. Он струился из окошка маленькой хижины, примостившейся посреди прогалины всего в нескольких сотнях ярдов от него.

Собрав остаток сил, Томас тяжело зашагал по глубокому снегу к хижине. Когда он упал на колени и не смог снова подняться, он пополз. Силы убывали с каждым ударом сердца, но он все-таки продвигался вперед. Дюйм за дюймом по холодному снегу он продолжал ползти даже тогда, когда свет в окошке начал меркнуть.

Предпринятая им попытка позвать на помощь не увенчалась успехом, потому что из его горла вырвался только шепот, заглушенный ветром.

Стул, на который Сара взобралась, шатался, но она все-таки ухитрилась закрыть единственное окно тяжелой драпировкой.

Теперь Уэбстеру будет трудно найти ее хижину. А главное, у нее есть время на то, чтобы подготовиться к моменту, когда он забарабанит в ее дверь и попытается силой ворваться в ее хижину. На этот раз сна сделает все возможное, чтобы он не пожелал остаться. Да и вернуться сюда ему больше не захочется.

Сара села за свой стол, за которым занималась шитьем, взяла ножницы и принялась приводить в действие свой план. Стараясь подавить слезы, она трудилась, но несколько раз ей пришлось прервать работу, потому что руки ее дрожали, и все же в конце концов она закончила свой знаменательный труд. После этого Сара смахнула со стола небольшой щеткой, которой обычно пользовалась, чтобы убирать обрезки тканей и нитки, и бросила в очаг все, что осталось от ее работы.

Она с грустью смотрела, как пламя уничтожает и превращает в пепел остатки ее свадебного наряда. Если она права, Уэбстер теперь сочтет ее слишком обыкновенной, чтобы интересоваться ею и дальше.

Если же она ошибается, то у нее будет достаточно времени, чтобы раскаяться в содеянном.

Теперь в хижине стало тепло и уютно, и Сара быстро переоделась в сухое платье и сменила свои башмаки на пару поношенных кожаных домашних туфель. Промерзшая до костей, она набросила на плечи шаль и спрятала свои кудри под чепчик, а затем уселась перед огнем в качалку. Измученная тяжелой дорогой, опасаясь вторжения, Сара пыталась воспользоваться несколькими минутами отдыха и собраться с мыслями, когда внезапный стук в дверь возвестил о его прибытии.

С бешено бьющимся сердцем Сара пыталась не обращать на стук внимания, но стук повторился с большей силой.

— Убирайся вон!

Она вцепилась в подлокотники своей качалки и стала молить Бога, чтобы он ушел.

Однако стук продолжался. Снова. И снова. Хотя удары и становились слабее, стук повторялся, пока она совершенно не изнемогла от волнения и бессилия. Она понимала, что он не ушел. Он останется и будет пытаться сломить ее волю, раз уж ему не удавалось взломать ее дверь. За последние четыре года это повторялось уже много раз и было ей отлично знакомо. Но обычно он еще выкрикивал ее имя. Испытывая любопытство, Сара встала с места, отдернула драпировку с окна и выглянула.

Снег клубился и мешал ей смотреть, но, как она и полагала, он был здесь. Он скорчился у порога ее хижины, прижавшись всем телом к двери, будто у него не оставалось сил, чтобы встать на ноги.