Мэри Патни: Шелк и тайны

Она отвела взгляд от Росса.

— До сих пор не понимаю, что между вами произошло, — слабым голосом произнесла она. — Вы с Джулиет казались такой подходящей парой. И даже сейчас в глубине души я не чувствую, что ваша женитьба была ошибкой.

— Да убережет нас Господь от призраков, вурдалаков и длинноногих чудищ, что громко стучат в ночи, а равно и от беспринципных шотландок с их несовершенной интуицией, — перевирая старинную шотландскую молитву, произнес Росс, впрочем, весьма дружелюбно. Если бы у него был ребенок, он бы наверняка так же неумолимо, как Джин, пытался бы защитить его. Росс прошел через всю комнату и положил руку на плечо женщине. — Клянусь приложить все свои силы, чтобы разузнать, что случилось с Ианом, и по возможности привезти его домой.

Он не мог признаться вслух, что счел бы величайшей удачей, если бы ему удалось возвратиться с останками Иана.

Северо-восточная Персия, Апрель 1841 года

Росс вытащил бурдюк из-под седла и немного отпил, ровно столько, чтобы прополоскать рот, а затем снова повесил его на место. Высокое плато на северо-востоке Персии было холодным, сухим, безлюдным, несмотря на то что казалось раем по сравнению с пустыней Каракумы, которой они собирались достигнуть завтра.

Несмотря на то что Росс пытался продвигаться как можно быстрее, прошло уже больше трех месяцев с тех пор, как Джин Камерон упросила его отправиться в Бухару. В подготовке к путешествию он провел совершенно безумные две недели в Константинополе. Он запасся буквально всем, что могло ему понадобиться в дороге, начиная с компасов и подзорной трубы и кончая подарками вроде переводов на арабский язык «Робинзона Крузо», а также обычными дорожными документами — паспортами и прочим. С этим, впрочем, особых проблем не было. Задержку вызвало получение сопроводительных писем от влиятельных государственных чиновников Оттоманской империи. Но тут ему чрезвычайно помог посол Каннинг, хотя он в высшей степени не одобрял затею Росса.

И вот теперь плоды их творчества зашиты в плащ Росса. Здесь и письма от султана Оттоманской империи и от эффенди-губернатора, который являлся государственным министром иностранных дел. Возможно, еще ценнее были сопроводительные письма от шейха ислама, главного мусульманского муллы или священника Константинополя. Письма адресовались разным влиятельным лицам, включая эмира и муллу Бухары. У Росса хватало опыта, чтобы понимать, что подобные письма не могут спасти ему жизнь, и тем не менее он сгорал от нетерпения в ожидании этих посланий.

Наконец он пароходом отправился по Черному морю в Трабзон, оттуда продолжил путь сушей, но потом почти три недели сидел на месте из-за буранов в высоких турецких горах Арзрума. Единственным светлым пятном стала группа узбекских купцов: здесь Росс использовал вынужденную задержку, дабы совершенствовать свой узбекский, поскольку в Бухаре в основном говорили на нем. Росс довольно бегло говорил на персидском, поэтому с легкостью преодолел лингвистические трудности.

Снег растаял, можно было трогаться в путь, но только через три недели Росс добрался до Тегерана. Там в британском посольстве он обсудил ситуацию с послом сэром Джоном Макнилом. Уверенность Макнила в смерти Иана зиждилась на множестве слухов, однако он же рассказал гостю историю о высоком бухарском чиновнике, которого якобы казнили, но через пять лет он вновь объявился в эмирской тюрьме. Единственный вывод, который из всего этого сделал Росс, — это то, что он так и не узнает правды, пока сам не окажется в Бухаре.

Он собрал еще несколько писем от шаха и его премьер-министра, потом нанял в качестве проводников и слуг двоих персов, Мурада и Аллахдада. Почти шестьсот миль, разделявших Тегеран и Мешхед, они прошли без особых приключений. Как ференги, Росс постоянно привлекал к себе большое внимание, но он к этому привык. Слово «ференги» восходит своими истоками ко времени крестовых походов. Арабское «франк» со временем прилепилось ко всем европейцам.

Теперь всего лишь пятьсот миль отделяло его от места назначения. Оставшийся путь он рассчитывал пройти примерно за месяц, однако это был самый опасный отрезок, поскольку им предстояло пересечь Каракумы, Черные пески, — пустыню, где слишком мало воды, но зато слишком много мародерствующих туркменских бродяг.

Росс не сводил настороженных глаз с рыжевато-коричневых барханов, Аллахдад тем временем осадил своего скакуна и поравнялся с Россом.