Инна Ромич - Рыжее наследство

— Слушай, Кэт, — вырвалось у нее, — что-то я не верю, что ты сама обращала внимание на то, кем был твой Томас — англичанином или бедным шотландцем. Небось выходила по любви за него, а?

В следующее мгновение девушка уже пожалела о своих словах. Лицо старой Кэтрин перекосилось, словно она съела кислую сливу, а из маленьких голубых глазок покатились слезы.

— Кэт! Ну что ты, Кэт... Я не хотела, прости! — Эрика бросилась утирать слезы старой женщине своими чересчур длинными рукавами. — Господи, не нужно было напоминать тебе...

— Ох, не смотри ты на меня, дуру старую, — закрываясь от нее руками, проговорила нянька. — Как вспомню своего Томми, так и плачу, совсем как ваш батюшка за матушкой. Его ругаю, а сама плачу.

Девушка совсем расстроилась. Кэт нечасто плакала при ней, все больше бранила за какую-нибудь провинность, которых у нее бывало множество. А тут... Эрика почти силой усадила Кэтрин на ступеньку перед кухней.

— Кэт, прости. Поплачь, может, тебе станет легче. — Она обняла няньку за плечи, и та понемногу стала успокаиваться.

— Не будет мне уже легче, девочка, — грустно глядя вдаль своими выцветшими голубыми глазами, произнесла старуха. — Видно, только в могиле успокоюсь. Очень уж мы любили друг друга, Томми и я. Бывало, обнимет он меня вот так, да все горести куда-то и денутся. И никакого богатства мне не нужно было, в этом ты права... Но Бог дал, Бог и отнял...

Старая нянька замолчала, пожевав беззубым ртом. Девушке самой стало так грустно, что захотелось плакать. «Очень уж мы любили друг друга...» Наверное, это так страшно — потерять любимого человека. Эрика крепко обняла ее. Кэтрин давно стала членом их семьи, ведь она нянчила сначала маленького сэра Родерика, а потом последовала за своим воспитанником в Тейндел, когда барон Генри Перси изгнал своего старшего сына из родового замка. Сколько Эрика помнила, нянька всегда была старой, сгорбленной и морщинистой, словно трухлявый пень на болоте. Трудно поверить, что когда-то и она была молодой... Муж Кэтрин погиб давным-давно, еще в битве при Бэннокберне [7] Во время битвы у реки Бэннокберн шотландцы нанесли сокрушительное поражение английским войскам, которыми командовал король Эдуард II Большеногий, после чего тот вынужден был признать независимость Шотландии. , и с тех пор Кэт жила с ними.

Эрика частенько просила Кэт рассказать о тех временах, и она охотно делилась своими воспоминаниями. Детьми они всегда с восхищением слушали эти рассказы, и Эрику всегда озноб пробирал, когда она думала об Уильяме Уоллесе и короле Брюсе [8] Король Брюс — король Шотландии под именем Роберта I в 1306—1329 годах. , битве при Бэннокберне, о славной победе шотландцев... Лишь десять лет спустя молодой король Эдуард III в битве при Хали- дон-Хилле смог вернуть Англии власть над непокорной Шотландией. Эрика вздохнула. Это было так давно! Она еще даже не родилась. Все это невольно затрагивало в ее душе неведомые струны. Картины грандиозной битвы, шотландские шилтроны [9] Шилтроны — мобильные отряды шотландцев, вооруженных длинными копьями. , грозно ощетинившиеся длинными копьями, проносились перед ее глазами, и волосы на голове вставали дыбом. Как, должно быть, страшно было этим простым людям, которые шли на закованных в латы рыцарей, навстречу своей смерти! Девушка знала, что там, при Бэннокберне, сражался ее дед-шотландец, но никто и никогда из домашних не заговаривал с ней на эту тему. Видимо, отцу не очень-то приятно было вспоминать о поражении соотечественников, в котором был отчасти повинен и его тесть.

Эрика подумала о том, как удивительно сложилась ее судьба. Один ее дед — англичанин, знатный и надменный лорд Перси, королевский наместник. Второй — патриот, отдавший жизнь за свободу Шотландии, известный своим буйным нравом Томас Рэндолф, граф Мар, ближайший соратник короля Брюса. Именно за тайную женитьбу на его дочери лорд Перси и изгнал из дома своего сына Родерика. Отец... Когда-то ему прочили блестящее будущее — богатство, почет, слава... Сейчас он изгнанник, бедный и всеми забытый. Эрика почти не помнила свою мать — баронесса Эйлин Тейндел погибла вскоре после рождения дочери, и смерть ее была страшна... Отец запретил говорить об этом.

Чего же больше в ней самой? С малых лет Эрика слушала шотландские сказки, почти каждый день видела пастухов-шотландцев в тяжелых черно-белых клетчатых пледах, которые пасли скот на крутых склонах Чевиотских гор. Их соседями были и шотландцы, и англичане. Частенько, когда она шалила, отец со вздохом говорил: «Это в тебе играет кровь старого Рэндолфа. Вот рыжий дьявол!» А Кэт, ругая свою воспитанницу за очередную проделку, всегда приговаривала: «Чертов английский характер!» Вот и думай, кто виноват...