Виктория Холт: Отравительница

— Ваше Величество, умоляю вас не использовать меня подобным образом. Вы обладаете большой властью. Вы всемогущи. Вы способны справиться с вашими врагами без моей помощи.

— Увы, я не всемогущ! И у меня целый легион врагов. Мой главный недруг — император; я должен постоянно сохранять бдительность по отношению к нему. Затем — коварный английский лицемер. Я не чувствую себя в безопасности, дитя мое. Поэтому ты, моя верная подданная, должна помочь мне. Послушай, маленькая Жанна, брак — это не слишком важно. Я был дважды женат, но это не мешало мне радоваться жизни. Оба мои брака заключались в интересах государства, были официальными; твой будет таким же. Жаловался ли я? Нет. Я с уважением отнесся к моему долгу, предназначению. Сначала я женился на бедной Клаудии, которая позволила мне выполнять мои обязанности перед страной, родив многочисленных наследников. Когда она умерла, я, заботясь об интересах государства, взял вторую супругу. Она — славная женщина и не доставляет мне хлопот. Поверь мне, можно состоять в браке и при этом жить в свое удовольствие.

— Но я бы не хотела вести такую жизнь, Ваше Величество. Я хочу, чтобы мой брак, если я вступлю в него, был настоящим, хорошим. Я хочу любить своего супруга, служить ему и знать, что он верен мне.

Король усадил Жанну на колени, обнял девочку и прижал ее к себе.

— Ты вправе мечтать об этом. Будь уверена, я сделаю все, чтобы помочь тебе. А сейчас ты должна подготовиться к немедленному отъезду из Плесси. Я хочу, чтобы ты отправилась в Аленсон к своей маме. Ты рада?

— Да, Ваше Величество, но… я не хочу вступать в этот брак.

Он сочувственно улыбнулся.

По дороге в Аленсон Жанне предстояла остановка в Париже. Обычно она ждала с нетерпением очередного приезда в столицу. Она получала удовольствие от долгого путешествия, которое кому-то казалось скучным и утомительным. Ей предстояло ехать верхом в сопровождении слуг; поклажу везли ослы. Жанну всегда поражало великолепие двора ее дяди; она любила встречаться со своими двоюродными братьями и сестрами, обожала балы и маскарады; празднества, устраивавшиеся при дворе, являли разительный контраст с однообразной жизнью, которую девочка вела в Плесси-ле-Тур.

Но это путешествие отличалось от предыдущих; у него была недобрая цель.

Даже радость от прибытия в Фонтенбло не избавила девочку от ее страхов. Она всегда считала Фонтенбло одним из красивейших мест на земле. Его сады, дикие и ухоженные, были неповторимы; картины, которые коллекционировал Франциск, заполняли просторные залы и галереи. Жанна не увлекалась произведениями искусства, но ее восхищала роскошь двора. Она предвкушала радость от возобновления старых знакомств.

Ее беспокоила лишь скорая встреча с кузеном Карлом, любителем неприятных шуток. Ложась вечером в постель, ей придется быть внимательной — там вполне может оказаться дохлая летучая мышь или жаба. Она относилась к Карлу с презрением, что было неразумно с ее стороны — Карл не терпел людей, не умеющих ценить его розыгрыши, и преследовал их с удвоенной дерзостью и жестокостью. Но Жанна отказывалась смеяться, когда ей не хотелось этого делать; она охотнее соглашалась платить за свою непреклонность, чем притворяться, будто ей весело.

Ее кузен Генрих был добрее своего брата, хотя ему было практически нечего сказать ей — как и всем другим, за исключением его любовницы. Он был теперь более важной фигурой, чем в прошлый приезд Жанны — герцог Орлеанский стал дофином Франции. Она бы хотела поговорить с ним о ее браке, поскольку он сам женился, когда ему было чуть больше лет, чем сейчас Жанне. Но, конечно, это невозможно.

Есть еще Катрин, ну конечно, — дофина Катрин. С ней Жанна никогда не смогла бы обсуждать свое будущее замужество; в итальянке было нечто отталкивающее, хотя Жанна не сумела бы сформулировать, в чем оно заключалось. Катрин была нелюбимой женой. О ней ходила масса слухов, поскольку она не имела детей после шести лет брака. Говорили, что бесплодной была Катрин, потому что дофин во время пьемонтской кампании подарил дочь девушке, которую он недолго любил во время разлуки с Дианой. Бедная Катрин! Жанна хотела бы подружиться с ней. Да, ей исполнилось лишь двенадцать лет, а Катрин было двадцать; однако в данный момент они обе испытывали растерянность и страдали. Но подружиться с Катрин было невозможно. Жанна наблюдала за тем, как Катрин принимает Диану, улыбается, беседует с ней; холодное, бледное лицо Катрин не выдавало ее унижения. Я никогда не буду такой! — сказала себе Жанна. Никогда не буду кроткой. Если этот Гийом осмелится обращаться со мной подобно тому, как Генрих обходится с Катрин, я немедленно расстанусь с ним, пусть даже это приведет к войне между Испанией, Францией и Англией.