Бертрис Смолл - Вспомни меня, любовь

— Что? — обескураженно переспросил ее муж.

— Моего Эдмунда? — взвизгнула Блайт.

— Ну, конечно! — подтвердила Блисс. — Филипп Уиндхем, Оуэн-младший и Эдмунд Кингсли дружат с самого рождения.

Между ними и разницы-то всего несколько месяцев. Они никогда не разлучались надолго, и хотя у Филиппа будут какие-то обязанности, думаю, он сумеет выкроить время, чтобы побыть со своими кузенами. О, для них это будет совершенно восхитительный сезон! — закончила Блисс, с победной улыбкой глядя на своих родственников.

— По-моему, это блестящая идея, — согласился лорд Кингсли. — Парни хорошо проведут время.

— Да, тебе легко говорить, — съязвил его зять, — ты-то таким образом хотя бы несколько месяцев отдохнешь от этих сорванцов.

— А они не станут досаждать мне, тетя? — забеспокоилась Нисса. — Одно дело, если там будут только Филипп и Джайлс, но если к ним присоединятся еще Эдмунд и Оуэн, то прав дядюшка Оуэн: с этой четверкой не сладить. Я не хочу, чтобы они дразнили и изводили меня там так же, как здесь. Ох, и зачем только мама испросила должности и для мальчишек тоже!

— Не будь эгоисткой, Нисса, — упрекнула внучку леди Морган.

— Вы, бабушка, всегда становитесь на их сторону. Вы ведь знаете, что мне иной раз бывает нелегко справиться со своим настроением. А королевская фрейлина должна быть образцом благопристойности, сдержанности и достоинства. Как же я смогу выполнять эти требования, если мои братцы будут постоянно выводить меня из равновесия?

— Почему это ты так решила? — спросила ее бабушка.

— Да потому что они — маленькие дикари! — в сердцах бросила Нисса. — Им только того и надо — помучить меня.

— Если бы это не было так забавно, дорогая сестрица, — заявил, ухмыляясь, Филипп Уиндхем, — мы бы уже давно оставили тебя в покое.

Леди Морган снисходительно заулыбалась.

— Ты такой непослушный мальчик, Филипп, — нежно проворковала она. — Тебе и вправду следовало бы оказывать больше почтения своей старшей сестре. Она теперь займет положение, какого еще никогда не удостаивалась ни одна из женщин нашей семьи. Быть фрейлиной королевы — великая честь.

— Думаю, быть возлюбленной короля — еще большая честь, — вежливо возразил наследник рода Лэнгфордов. Леди Морган была шокирована.

— Где это ты такого наслушался? — вскричала она, побледнев от возмущения. — Кто рассказал тебе эти басни?

— Ой, бабушка, — вмешалась Нисса, — да мы давно знаем о мамочкиных приключениях при дворе. Она всегда говорила, что лучше сама расскажет нам, чем какой-нибудь недоброжелатель представит все в дурном свете. Папа согласен с ней. И теперь, когда мы знаем правду, никто не сможет смутить нас сообщением, что наша мама несколько месяцев была возлюбленной короля Генриха. Никому от этого никакого вреда не было, никаких незаконнорожденных — тоже. Наоборот, если бы король не чувствовал себя в какой-то мере в долгу перед мамочкой, мы не попали бы теперь ко двору. В конце концов, Уиндхемы из Риверс-Эджа не такие уж важные птицы, чтобы претендовать на должности фрейлин и пажей.

— Ну, знаешь ли! — задохнулась леди Морган. — Ну, это уж чересчур!

— Ах, мама, да не переживай ты так из-за пустяков! — не выдержала графиня Марвуд. — Нисса абсолютно права и очень здраво рассуждает. Как только при дворе узнают, чья она дочь, на нее обрушится поток грязных сплетен о прошлом ее матери. Для Ниссы, Филиппа и Джайлса гораздо лучше заранее подготовиться и знать правду, нежели пасть жертвой злобных сплетников. Учти, большинству придворных просто нечем заняться, кроме как болтовней. Злословие для них — основной вид времяпрепровождения, способ существования.

— И ты готова сама вернуться к такой жизни, оставив детей на попечение слуг? — драматически воскликнула леди Морган.

Она никогда не уезжала далеко от дома и даже ни разу не была в Лондоне.

Блисс засмеялась:

— Мама, я родила Оуэну трех сыновей и дочь. Он обещал мне, что мы вернемся ко двору, как только дети смогут обходиться без меня. По-моему, это время давно настало.

— И к тому же здесь остаюсь я, — добавила ее сестра. Блайт всегда была миротворцем.

— Наверное, мне нужно сшить новые платья? — встрепенулась Нисса.

Разговоры бабушки и теток слегка раздражали ее. Ведь это она, Нисса, поедет ко двору! А они сидят и бесконечно толкуют об одном и том же, о всяких пустяках. Конечно, дети тети Блисс прекрасно обойдутся без нее.

Блайт тут же поняла состояние племянницы и перевела разговор на интересующую ее тему: