Мэри Бэлоу - Немного скандальный

Он поклонился и, не говоря ни слова, вышел за дверь.

– Эту паршивку, эту Пруденс, – взвизгнула маркиза, отталкивая Констанс и выпрямляясь, – давно пора убрать из этого дома и поместить в сумасшедший дом! Если бы она постоянно не вертелась около Алберта, этого бы не произошло. Впрочем, вряд ли он выказал ей нечто большее, чем братскую любовь. Он всегда был таким любящим мальчиком. Я не желаю больше видеть Пруденс. Чтобы завтра же утром ее не было в доме! Прошу тебя, кузен Калвин, сделай это для меня. Ты священник и наверняка знаешь подходящее место, куда ее можно отвезти.

– Если Пру увезут из дома, мама, я тоже уеду, – заявила Частити.

– Хватит! – крикнул Джошуа, выходя на середину комнаты. Голос его звучал решительно. – За последние несколько недель в этом доме произошло уже достаточно бед. Я надеялся, что правда никогда не выплывет наружу, но ошибался, может быть, это и к лучшему. Мы должны помнить, что самая невинная жертва во всей этой истории – Пруденс. Она навсегда останется в этом доме – моем доме, тетя, а если пожелает уехать, то только по собственной воле и всегда будет здесь желанной гостьей.

– Но Пруденс моя дочь! – выкрикнула маркиза.

– И моя подопечная, – напомнил ей Джошуа. – Однако не стоит говорить о ней как о каком-то неодушевленном предмете, к тому же в ее присутствии. Пру – женщина, у которой есть свой ум и сила воли. Она способна сама выбрать свою судьбу, свое будущее, и фактически уже сделала это. Она выходит замуж за Бена Тернера.

Несколько секунд маркиза молча взирала на него широко раскрытыми глазами, потом вскочила и направилась к нему. Лицо ее побледнело и исказилось от гнева.

– Ты собираешься выдать замуж леди Пруденс Мор за какого-то рыбака?! – прошипела она.

– Я намереваюсь сделать объявление о помолвке, как только мы вернемся в танцевальный зал, тетушка, – заявил Джошуа. – А вы пойдете со мной и будете улыбаться и делать вид, что безмерно счастливы. А завтра мы обсудим все, что необходимо. Сегодня же нам еще предстоит развлекать гостей, о которых мы несколько позабыли.

Но тетушка уже его не слушала. Она, прищурившись, смотрела поверх его плеча. Губы ее были плотно сжаты.

– Это все ты! – выкрикнула она, подходя к Фрее. – Ты! Если бы ты не совратила Джошуа в Бате, не выхватила его прямо у Констанс из-под носа, он бы уже обручился с ней и мы были бы дружной, счастливой семьей, как всегда. А ты притащилась в Пенхоллоу и начала здесь командовать, как у себя дома! Да еще приволокла с собой своих чванливых родственничков! Будь ты проклята!

Фрея выслушала эту тираду, надменно вскинув брови и глядя на беснующуюся особу с холодным презрением.

В следующий момент Джошуа с ужасом увидел, как тетка влепила Фрее пощечину. Он машинально поднял руку, инстинктивно намереваясь предотвратить последствия этого необдуманного поступка, но не успел: Фрея действовала, как всегда, молниеносно. Четким движением руки она нанесла тетке удар прямо в нос. Та мешком свалилась ей под ноги.

Все застыли на месте как вкопанные; ожидая дальнейшего развития событий. Джошуа заметил, что одно из перьев на шляпке маркизы сломалось пополам. Голос Фреи нарушил гробовое молчание:

– А я опасалась, что она никогда не вынудит меня это сделать. Какое счастье, это все же случилось.

К полуночи бал закончился, и гости начали расходиться. Прощаясь с Джошуа, каждый не преминул сообщить, что еще никогда ему не было так весело. Инцидент с Хыо Гарнеттом, как подозревала Фрея, еще больше этому способствовал.

Равно как и объявление о помолвке Пру и Бена, которые весь остаток вечера не отходили друг от друга ни на шаг, довольные и счастливые. Глядя на них, Фрея едва сдерживала слезы, мысленно ругая себя за сентиментальность.

Как ни странно, маркиза вернулась в танцевальный зал с остальными членами семьи. Некоторое время нос ее был красным – равно как и щека Фреи, – а два пера на шляпке пришлось заменить, однако она сумела взять себя в руки и улыбалась своей обычной улыбкой великомученицы.

От Фреи не ускользнуло, что три последних танца Констанс танцевала с управляющим Джошуа, Джимом Сондерсом, который до этого весь вечер простоял у стены. Констанс, обычно тихая, сдержанная, совершенно преобразилась. Глаза ее светились любовью, щеки раскраснелись. Она была необычайно хороша. Да и мистер Сондерс больше не скрывал своих чувств к ней.

– Вечер был просто замечательный, Джошуа, – сказала Ева, когда осталось всего несколько человек: маркиза с его преподобием Калвином Мором удалились, Частити с мисс Палмер пошли укладывать Пру спать, Констанс с мистером Сондерсом куда-то исчезли. – Дома нам как-то раз довелось принять участие в подобном мероприятии в деревенской таверне, помнишь, Эйдан? Но после сегодняшнего вечера я поняла, что мы должны пригласить всех к себе домой, может быть, на Рождество, а может быть, устроить летом вечеринку в саду или…