Мэри Бэлоу: Немного женатый

Он уткнулся лицом в ее плечо, вздохнул и проглотил сжавший его горло комок.

– Ты сказал то, что и вправду чувствуешь? – спросила Ева. – Или это говорила твоя страсть? Ты именно это хотел мне сказать?

– Да, – прошептал он, касаясь губами ее уха.

– Ты оказался смелее, чем я, мой могучий дорогой воин. Я не смела и рта открыть. Я боялась твоего осуждения или жалости. Но мое сердце принадлежит тебе. Я так сильно тебя люблю, что это причиняет мне боль. Эйдан, не будь детей, я пошла бы за тобой куда угодно и не оставляла бы тебя до конца своей жизни. Но я не могу. Прежде всего я должна думать о детях. Но я буду писать тебе каждый день. У тебя всегда будет дом, в котором ты сможешь проводить отпуск. Я…

– Довольно, любовь моя, – перебил он. – Я собираюсь подать в отставку. Это я и хотел сказать, но ты мне помешала. Я продам патент и останусь жить здесь, с тобой.

– О, Эйдан! – Ева повернулась и обхватила ладонями его лицо. – Я не могу требовать этого от тебя. Ты станешь генералом. Тебя ждет почет, титулы…

– Так ты не хочешь быть женой скромного полковника в отставке? С единственным титулом, которого он ничем не заслужил?

– О, Эйдан! – Она коснулась его губ легким поцелуем.

– Я тебе нужен здесь, – сказал он. – Тебе нужен кто-то, чтобы вести хозяйство. Я нужен детям, ведь отец им так же необходим, как и мать. Тете Мэри хочется, чтобы ее надежды оправдались, а Агнес нужно не реже, чем раз в день, с кем-то воевать. И, Ева… ах, Ева, любовь моя; как ты мне нужна! Ты вся, с головы до пят. Но прежде всего, ты – моя единственная любовь. Ты! – И он с жаром поцеловал ее.

– Ты хочешь уволиться из армии? – с удивлением спросила Ева. – Прямо сейчас?

– Нет, не сию минуту. Поскольку Агнес припасла нам лишнее одеяло, кажется, мы просто обязаны им воспользоваться на всю катушку. Под этими звездами я буду любить тебя всю ночь. Но завтра, Ева, я поеду в Лондон и займусь отставкой. Я попрошу Вулфа порекомендовать мне стряпчего для улаживания вопросов о земле. А потом я вернусь домой навсегда.

– Домой, – тихо повторила она.

– Если ты примешь меня.

– Если.,. – Ева рассмеялась, и он невольно тоже засмеялся. Смеясь, они обнимали друг друга, целовались и шептали друг другу глупости.

– Герцог Бьюкасл придет в ярость, – заметила Ева.

– А я в этом не очень уверен. Совсем не уверен. Мы, Бедвины, всегда относились к браку очень серьезно. Любой, кто вступает в брак с нами, должен быть готов к тому, что его будут любить и лелеять всю жизнь.

– Думаю, я смогу к этому приготовиться.

Они снова рассмеялись, а затем их ожидала ночь любви под сияющими звездами.

Эйдан отсутствовал неделю. Целую бесконечную неделю. Он уехал на следующее утро. Когда они вернулись в дом после ночи, проведенной у реки, он быстро переоделся, оседлал свою лошадь, а его сонный денщик оседлал свою. Эйдан поцеловал Еву, и они уехали.

Она никому не сказала, что Эйдан собирается вернуться, даже несмотря на то что тетя Мэри была опечалена, а дети временами становились тихими и вялыми. Она не решалась об этом сказать. Как бы она ни была уверена в любви Эйдана и решимости вернуться к ней, она не могла избавиться от страха, что случится непредвиденное и помешает ему в этом. Лучше о его возвращении никому не знать.

С удвоенными силами Ева снова занялась делами. Никогда раньше она не проводила столько времени с тетей и детьми, Ева увлеченно готовилась к грандиозной свадьбе Тельмы.

Но она жила и дышала только мыслями об Эйдане. Она скрывала это от своих близких, не осмеливаясь поделиться своим счастьем из опасения разрушить его.

Как-то Ева взяла детей на прогулку верхом. Дэви впервые ехал без длинного повода, самостоятельно. Бекки сидела впереди Евы на ее седле, хотя был уже недалек день, когда у нее тоже будет пони и ее тоже начнут обучать верховой езде.

После полудня они вернулись домой. Слуга снял Бекки с седла, а Дэви спешился сам. Ева соскользнула с седла и, погладив прибежавшего встретить ее Маффина, посмотрела вверх. По небу плыли облака – признак того, что жара скоро спадет. Все были бы рады прохладе.

– Кто-то едет, миледи, – неожиданно сказал слуга и, прислушиваясь, наклонил набок голову.

Эйдан! Ева старалась заглушить надежду на то, что это действительно мог быть он, но вместе с детьми поспешила к воротам и увидела двух приближавшихся всадников. Третий следовал за ними на некотором расстоянии.

– Дядя Эйдан! – вырвалось у Дэви, и он побежал навстречу.