Галина Гончарова - Против лома нет вампира

Потом мы опять шли по коридору в полной темноте. Если бы не Борис, я бы давно носом стену пропахала. Он придерживал меня за руку, крепко прижимая к себе (наверное, если бы меня дернули в сторону, моя рука так у него бы и осталась), и вовремя разворачивал в нужных местах. Благо, поворотов было мало. А на лестнице он вообще подхватил на руки и снес вниз. Я не стала протестовать. Полапать меня вампир не пытался, а сама я бы всю игру испортила. И обе ноги сломала.

Вампиры отлично видели в темноте, это я точно поняла. Они шли как зрячие. Спокойно и уверенно. Так не будешь ходить в темноте. Могли бы ради меня и свет зажечь, но я не возмущалась нахальным отношением к представительнице прекрасной половины человечества. Это не моя игра, а Мечислава. Если он считает, что все идет по плану, – пусть так и будет.

А потом, совершенно неожиданно, чья-то рука действительно включила свет. Вот уж действительно – допросилась на свою лохматую голову. Я зажмурилась, ослепленная огнями. И только через десять секунд рискнула открыть глаза. Мы стояли в большом зале, сплошь затянутом черной тканью. Дюшка прошел вперед и уселся в кресло с высокой спинкой. Четыре вампира встали по обе стороны от него. Короля играет свита. Вампир смотрелся потрясающе. Как ледяной принц в царстве мрака. А Мечислав выглядел скорее частью этого полумрака. Одежда сливалась с обстановкой, золотисто-смуглое лицо и грудь почти светились на темном фоне, придавая ему вид падшего ангела. Осколок тьмы, сохранившийся на земле после Первого Слова.

Несколько минут вампиры мерились взглядами. И я чувствовала, как в зале нарастает напряжение. Как под высоковольтными проводами. По моей коже словно пропускали электрический ток. Еще немного – и я бы не выдержала. Но Дюшка не выдержал раньше меня.

– Что тебе нужно в моем городе, Мечислав?

– Ты схватил моего друга, ты пытал его, а потом спрашиваешь, что мне от тебя нужно?

– Твоего друга? Этого слюнтяя-мазилу? Но с каких пор ты говоришь за него?

– Он мой друг и не может сам постоять за себя. Этого довольно.

– Неужели? И ты являешься, чтобы говорить мне об этом? Ты либо храбр, либо глуп! Смотри!

Дюшка громко хлопнул в ладоши. Черная ткань упала со стен. Они так же были выкрашены в черный цвет, но в них были двери. Не меньше девяти дверей, и в них сейчас входили вампиры. Много вампиров. Их набралось не меньше сорока.

– Ты собираешься меня просто убить, Андре? – Мечислав был спокоен, как перед выстрелом. А у меня руки стали ледяными.

– А что может мне помешать?

– Например, я, – мои нервы треснули по швам, и злость полезла наружу. – Мы с тобой так толком и не пообщались, козел белобрысый! И я хочу получить ответ, прежде чем Мечислав оторвет тебе голову! Где моя подруга?! Что ты с ней сделал?!

Мечислав посмотрел на меня, как Ленин на буржуазию, но промолчал. Оторвет голову дома, факт. Но до того я получу свои ответы!

Дюшка насмешливо поднял брови.

– Ты смеешь требовать от меня ответа, человечинка?!

– Ты, ничтожество клыкастое, – вызверилась в ответ я. – Если тут больше нет никого порядочного, то я требую от тебя ответа! И имею на него все права! Что ты сделал с моей подругой, свинья?!

Дюшка не снизошел до ответа и второй раз. Вместо этого он этак небрежно-скучающе перевел взгляд на нашего желто-черного.

– Твоя любовница обнаглела, Мечислав.

– Она мне не любовница.

Улыбку на лице Дюшки можно было назвать только паскудной. У меня руки чесались чем-нибудь в него запустить! Да что ж это такое! Я, такая сдержанная, такая спокойная, собираюсь закатить истерику?! Да, собираюсь! И не просто вопить, а кого-нибудь прибить с особым цинизмом. Вот.

– Значит, она наша законная добыча.

– Размечтался, – огрызнулась я. – Прежде чем ты меня хоть пальцем тронешь, я тебе крест куда-нибудь запихаю и квакать заставлю!

– Взять ее! – приказал Дюшка. А мальчик не разменивается на перебранки! Я тоже не буду!

Один из вампиров направился ко мне. Я выхватила водяной пистолет и пальнула ему прямо в лоб. И попала, конечно. С такого расстояния даже слепой не промахнется. Раздался дикий визг. Я поморщилась, но взгляда не отвела. Я это сделала и должна смотреть. Вампир разлагался на глазах. Сползала кожа с черепа большими неопрятными лохмотьями, мясо чернело и рассыпалось в пепел, обнажались и тут же трескались белые кости черепа. Странно. А с Дюшкой так не было… Он почему-то жив остался и даже почти цел. Легкие намеки на шрамы на правой щеке – не в счет. Может, у вампиров разная устойчивость к святой воде и крестам? Вполне реально. Люди тоже ведь рождаются с разным иммунитетом. Я подумала – и выпустила еще одну струйку воды, теперь уже в корпус. Потом подошла и перекрестила то, что хрипело на полу. Вампир уже не кричал. Он просто корчился, рассыпаясь мерзкими черными хлопьями. Невосстановимо. Я улыбнулась. Адреналин гулял по венам и артериям, походя растворяя остатки благоразумия. Жутко хотелось заорать, но вместо этого я улыбалась. Дед мог бы мной гордиться!