Франциска Вудворт - Как приручить кентавра, или Дневник моего сна

– Они, я подозреваю, находятся в том крыле, которое мы сегодня так и не осмотрели?

Сэм кивнул.

Та-а-ак! Что-то мне уже было неинтересно за книгами сидеть.

– Сэм, а проведите-ка вы меня к мужу, – попросила я.

– У господина сейчас Совет! – замялся он, с сочувствием глядя на меня. – Госпожа, не надо вам сейчас с ним говорить. Послушайте много повидавшего человека – остыньте.

– Сэм, – улыбнулась я, – если остыну, то будет уже не так увлекательно. Веди!

Вздохнув, он не стал спорить, и мы пошли.

У дверей перед залом заседаний стояли два охранника. Завидев нас, они скрестили копья, перекрывая вход.

– Господин занят и просил не беспокоить.

Это они МЕНЯ пустить не хотят?! Ну, держитесь!

– Похоже, не у одной меня проблемы с памятью. Вы забыли, кто я?!

Ребята смутились, но не дрогнули.

Я подошла к одному и угрожающе процедила:

– Мальчик, я твоя госпожа! Убери свою зубочистку, или я её тебе в зад засуну! Тебя это тоже касается! – бросила я другому. Не выдержав диссонанса между моей хрупкой внешностью и смыслом слов, охранники смутились и копья убрали.

В ярости я толкнула двери, и они распахнулись с громким хлопком, являя меня в образе Немезиды.

В зале за большим овальным столом сидели суровые мужчины. Перед ними были разложены карты, а речь держал мой муж. При моём эффектном вторжении он встал, и головы присутствующих повернулись в мою сторону.

– ТРИСТА наложниц?! – в бешенстве спросила я.

– Рия, я занят!

– Неудивительно! С таким количеством любовниц как ты еще ходить можешь? – ядовито спросила я.

Он возвышался, подавляя ростом и габаритами. С моей хрупкостью я была как моська перед слоном. В таком положении кричать тактически невыгодно. Ничего, мы это исправим! Подойдя к столу, я жестом попросила одного из мужчин встать.

– Руку дайте! – не отводя взгляда от мужа, велела я. Тот послушно протянул конечность, и я изящно поднялась сначала на стул, а потом уже и на столешницу. Стуча каблучками, я прошествовала к супругу и с удовольствием воззрилась на него сверху вниз.

– Ты не жеребец, а кобель похотливый! – заявила я.

Раздались смешки.

– Все свободны! – рявкнул он. Звук закрывшихся дверей вскоре известил, что нас оставили наедине. Мы же все это время сверлили друг друга взглядами.

– Неудивительно, что ты согласился на полгода воздержания. Зачем тебе жена, когда есть гарем!

– Рия, это наши традиции.

– Ага, которые так хорошо прикрывают твою распущенность!

– Что ты можешь знать о потребностях мужчины?

– Из-за твоих наложниц я о них не скоро узнаю! Когда ещё у тебя на жену время освободится. Мне записываться в очередь? – в ярости шипела я. – Интересно, а мне гарем положен?

– Рия!!! – взвился он.

– А почему я должна спать в холодной постели, когда мой муж развлекается с куртизанками?

– Это обычай нашего народа.

– Шерри, ты мой муж. И если ты хочешь быть единственным мужчиной в моей жизни, то и я у тебя буду единственной! – отчеканила я, глядя ему в глаза.

– Что значит единственным?

– А то и значит: или ты мой мужчина, а своим я не делюсь, или у меня будет столько любовников, сколько у тебя наложниц!

– Хочешь, чтобы я запер тебя в четырёх стенах?

– Хочешь ледышку в постели?

– У меня же гарем, – насмешливо напомнил он.

– Тогда знай, что теряешь! – взбесилась я и, взяв его лицо обеими руками, запечатлела страстный поцелуй. Мне было плевать, ответит он или нет. Я заявляла права на мужа. У меня внешность девочки, но я тридцатилетняя женщина, и уж целоваться-то я умею.

Он не выдержал, и наши языки сплелись в жаркой схватке. Он застонал, а у меня ноги ослабели от желания. Никогда и никого в своей жизни я не хотела с такой силой, как этого мужчину. У меня от него голова шла кругом! Поцелуй становился бесконечным, и я с трудом отстранилась, пока ещё была в силах, чуть прикусив напоследок нижнюю губу. Шерридан рыкнул и хотел было притянуть меня обратно, но я быстро отскочила. Мы оба тяжело дышали, и у меня дрожали колени.

– Реши с гаремом! – бросила я и, стуча каблучками, прошла на другой конец стола и спрыгнула на пол. Не оглядываясь, вышла.

Перед дверями толпился народ, не спешащий расходиться.

– Ай-ай-ай, – покачала я головой. – А вам не говорили, что подслушивать нехорошо?

На меня смотрели во все глаза и опасливо косились в распахнутые двери.

– Да жив он, – хмыкнула я. – Так, потрепала немного! – И подмигнула собравшимся. Если до этой фразы они держались, то после просто выпали в осадок.