Кае де Клиари - Колдовской замок. Часть V. Интермеццо, интермеццо

Викинги помолчали, переваривая услышанное. Больше всего я боялся, что меня уличат во лжи, но никто, похоже, не собирался ставить мой рассказ под сомнение. На самом деле их волновало другое – какую выгоду они могут извлечь из моего присутствия, и не будет ли от этого вреда.

– А скажи нам, сын почтенного Вуглуфа, о котором я, правда, не слыхивал доселе, что привело тебя на поверхность моря, и почему ты не в родительском доме? – спросил у меня вождь, в глазах которого так и плескалась хитрость пополам с любопытством.

Я ещё раз вдохнул поглубже и продолжил свою повесть:

– Случилось так, что я поссорился и с отцом, и с матерью. А произошло это от моей любви к прекрасной Ангелинде!..

Тут я сделал эффектную паузу и печально опустил голову. Это было совсем не трудно, так-как здесь врать почти не приходилось. Краем глаза я подметил, что кое-кто из морских воителей уже присел на сундук, положив оружие на колени и подперев голову.

– А кто это, прекрасная Ангелинда? Тоже валькирия? – спросил вождь, нахмурив лоб, как будто, что-то припоминая. Наверное, он знал всех девушек своего народа наперечёт.

– Нет, – отвечал я самым грустным голосом, – Ангелинда не валькирия, Ангелинда – юная самка дельфина!

Тут раздался глухой удар и короткий вскрик, это один из воинов уронил себе на ногу тяжёлую булаву. Я оглянулся вокруг и чуть не расхохотался, увидев раскрытые рты и выпученные глаза бравых вояк! Я понял, что слегка заврался, но отступать было некуда, и я понёс дальше:

– А что тут такого? Я с детства привык к обществу дельфинов они ведь служат моему отцу, как людям служат собаки, только отношение у морского старца к ним получше, чем у людей к земным псам! Любит он их, как своих детей. Часто я сам дельфином оборачивался и плавал с дельфиньим стадом, иногда по нескольку лет.

Мы с Ангелиндой полюбили друг друга, когда компания молодых дельфинов, тайком от стариков, решила сплавать посмотреть на вход в Утгард, а сами чуть не угодили туда всей толпой! Когда мы подплыли к краю этой жуткой ямы, куда с рёвом низвергаются морские волны, течение понесло нас с огромной силой, но я вовремя опомнился и скомандовал поворот!

Долго мы боролись с обезумевшей водой, но победа была за нами, и мы уже совсем вырвались, когда я услышал чей-то жалобный стрёкот! Кричала молоденькая дельфинья, самая младшая из нашей компании, ещё не спевшая песню любви ни одному из стремительных пловцов океана! Она совсем выбилась из сил, и страшное течение тащило её к краю кошмарной бездны! Как молния бросился я на выручку этой красавицы, а в голове билась только одна мысль – как же мне её вытащить?! И тут я вспомнил, что ведь я наполовину человек и тогда я превратил свои плавники в руки, которыми тут же крепко обхватил скользкое девичье тело!

Как мы выбрались, сам не знаю! Наверное, вмешался кто-то из Асов, но через некоторое время, показавшееся вечностью, мы лежали на поверхности моря, совершенно без сил, а наши друзья поддерживали нас, не давая утонуть. Пасть Утгарда была уже очень далеко!

Я замолчал, чтобы ещё раз перевести дух и тут кто-то накинул мне на плечи тёплый плащ подбитый мехом, а другой сунул в руки кружку с чем-то горячим и пенистым. Это оказалось подогретое пиво, которое пришлось как раз кстати! Правда! Тогда мне показалось, что я не пил ничего вкуснее этого божественного напитка! Викинги уже не стояли, а все, включая ярла, сидели кто, на чём вокруг меня. Я тоже присел на бухту каната и продолжил:

– Прошло немного времени, и мы с Ангелиндой стали неразлучны. Её, правда, немного смущало то, что я не совсем дельфин, но пока мы были вместе, я не принимал человеческого облика. Сами понимаете, что такая дружба очень скоро привела нас к тому, что мы спели друг другу песню любви, и уже приближался тот день, когда мы должны были станцевать брачный танец, но всё внезапно рухнуло!

Надо было мне сразу рассказать родителям об Ангелинде, может быть всё ещё и неплохо бы закончилось. А может, надо было до конца держать всё в секрете, а потом предъявить им выводок внуков? Получилось ни так, ни сяк! Нас погубило любопытство. Моя возлюбленная много расспрашивала меня о жизни и природе людей, но я сам о них знаю только по рассказам матери. Вот тогда-то, в недобрый час я и ляпнул ей, мол, чтобы понять, как это, быть человеком, надо самому побывать человеком!

И представляете? Она загорелась этой идеей и стала меня упрашивать, чтобы я превратил её в человека, хоть на время! Признаться, я был огорошен, ведь это не одно и то же, превратиться самому или превратить кого-то ещё. Мой отец, он ведь из младших богов, может это проделать с лёгкостью, а вот я, нет!