Екатерина Федорова - Кукла

Придерживая меня за бок врач помог мне перебраться на носилки. Боль ожидаемо принесла с собой слабость, отчего всю дорогу до больницы я отчаянно боролась с желанием закрыть глаза. Но… Нельзя. Вика и без того безумно испугалась.

Я драчунья. Это факт. Мне он не так, чтобы безумно нравился, но так уж вышло. У меня талант попадать в различные переделки. Поэтому я точно знаю, как выглядит открытый перелом, содранная до мяса кожа и черепно-мозговая травма. Вот только это было чем-то новеньким. Игрушки у меня в боку еще не застревали. Что ж. Печальный опыт тоже нужен. Теперь буду еще аккуратней. По крайней мере в ближайшее время от катания на баллонах придется отказаться.

– Операция прошла успешно. Внутренние органы не задеты, вы настоящая счастливица.

Со стороны изголовья раздался сдавленный хрип. Встретившись глазами с подругой улыбнулась. Рада, что Вика уже отошла от шока. Не хотелось бы, чтобы она винила себя в случившимся. Пусть уж лучше ржет.

– Зря вы так. – Кинув на хихикающую подругу злой взгляд, врач сильно рассердился. – Вашей подруге реально очень повезло. Если бы игрушка вошла чуть-чуть глубже она бы умерла.

– Не обращайте на нее внимания. – Улыбнувшись, попыталась разрядить обстановку. – Просто я так часто попадаю в неприятности, что уже трудно поверить в их серьезность.

– Понятно. – Немного расслабившись, врач мягко похлопал меня по руке, успокаивая. Вику это ввергло в самую настоящую истерику. Извинившись, она выскользнула в коридор, откуда раздался громкий хохот. – Выздоравливайте.

– Спасибо. – Искренне поблагодарив я вдруг остановила доктора, когда он уже почти вышел из палаты. – Простите, а куда вы дели игрушку?

– ???

– Игрушка, куда вы ее дели?

– Не знаю. Выкинули, наверное, уже.

– А можно… – Смутившись, я скомкала одеяло. – Мне бы ее на память.

– Хм… – Усмехнувшись, врач неожиданно широко улыбнулся. – Я посмотрю, что можно сделать.

Понятия не имею, почему попросила его об этом. Вспоминать о неприятностях я не любила. От слова совсем. Произошло и произошло. Зачем оставлять себя что-то на память, если уже есть шрам? Но тут… У кого после катания с горки в боку застревала игрушка? Правильно, ни у кого. Так что я в своем роде уникальна. Улыбнувшись проскользнувшей в палату Вике, тихо спросила.

– Мама уже знает?

– Да. Им позвонили еще в скорой.

– ???

– Ругаются в коридоре. Я сказала им, что ты спишь.

– Спасибо.

Притягивать неприятности, как магнитом я начала с пяти лет. Сначала это списывалось на неуклюжесть и бойцовский дух, что в принципе не было такой уж неправдой. Ведь трудно сломать ногу, упав с соседского гаража, если на него не залезать. Тоже самое и с драками. Умела б держать себя в руках многого можно было б избежать. Вот только многим родителям трудно смириться с мыслью, что их ребенок просто драчун и авантюрист. Поэтому вскоре мама убедила себя в нависшем надо мной проклятии на что папа предложил меня выпороть. Папин вариант явно был бы эффективней, но мамин приятней. Кому не нравится считать себя избранным? Так что я решила ей подыграть и… сломала себе руку. Вообще-то задумка была в другом, но так уж получилось. Странное стечение обстоятельств привело к походам по экстрасенсам. Денег ушла куча. А потом выяснилось, что я сама полезла на это злосчастное дерево… Папа меня все-таки выпорол. С тех пор они так и ругаются, стоит мне только влипнуть в очередную историю. А вот, собственно и они.

– Ты не можешь с ней так поступить!!!

Ворвавшись в палату, папа крепко сжимал кулаки, а мама отчаянно пыталась его остановить. Знакомая картинка. Интересно, что он на этот раз задумал? Неужели решил опять выпороть? Нет. Не может быть. После того, самого первого раза папа всегда относился к моим синякам снисходительно, словно приняв их в свою жизнь. Лишь иногда он ругался на эту тему с мамой, да скрипел зубами, когда мне особенно тяжко доставалось. Злился ли он? Не знаю. Однако в мою исключительность или проклятие не верил точно за что я ему особенно благодарна. Здоровый скептицизм помогает правильно оценивать реальность. И вот сегодня она такова, что меня хочет прибить самый спокойный человек в моем окружении.

– Пап?

– Значит так. – Если бы голосом можно было б замораживать, то я бы уже давно превратилась в сосульку. – Мы оплачиваем тебе лечение, но на этом все. Я больше не хочу ничего слышать о твоем проклятии или исключительности. Не можешь держать себя в руках – получай. Я больше ничего разруливать не буду.