Мирослава Полтавская - Невероятный мир Дарийи. История одной мавки

– По крайне мере это лес, и он не причинит мне сердечной муки, в отличие от тебя! – зло произнесла Роксолана.

– Тодора рассказала тебе? – нервно произнес Яромир.

– А ты думал, что она предаст меня, как это сделал ты?

– Я думал, она окажется умнее. Роксолана, ты ждешь от меня извинений?! Их не будет, милая, ты должна меня понять. Я взрослый здоровый мужчина и те поцелуи украдкой, которыми ты меня одариваешь, этого недостаточно для меня. А ждать от тебя большего очень долго.

– Осталось всего лишь четыре дня до обряда, неужели ты не мог подождать?

– Роксолана, я мужчина. Люблю я только тебя, и это высокое чувство! А то, что я иногда провожу время с другими, тебя это совсем не должно беспокоить. Но ты, конечно, не должна себя так вести, ты же женщина. Твой удел детей растить, готовить пищу, заниматься хозяйством. Со временем ты станешь не просто моей женой, а женой старейшины. Я иногда буду брать тебя в столицу Меру, там мы накупим много драгоценных камней, шелков, все, что только захочешь. И все это будет только для тебя, милая. Поверь, мы будем счастливы! А теперь успокойся и улыбнись, к нам идут наши родители! Ты же невеста и должна показать всем, что ты невероятно счастлива.

– Другие? Хима не первая? – разочарованно произнесла скорее для себя девушка.

– А на что ты рассчитывала, Роксолана? Не заставляй меня разочаровываться в твоем интеллекте! – презрительно произнес Яромир.

После его слов девушка не могла промолвить ни слова, ее возлюбленный говорил такие ужасные вещи, что она не могла поверить во все это. Родители бережно увели Роксолану в дом. Когда ночь окончательно взяла верх над Тартарией, а Роксолана лила слезы, уткнувшись в подушку, к ней в комнату зашла мать. А девушка все плакала и плакала, немного успокоившись, она доверилась матери и все ей рассказала. После этого женщина обняла дочь и сказала:

– Дорогая моя, смирись с этим, многие мужчины не хранят верность. Такова наша доля! Разве же это в жизни так важно? Главное, у тебя будет положение, тебя будут уважать, ты будешь женой самого старейшины. Обряд все равно состоится. Отец не сможет отказать старейшине, тем более для мужчин измена Яромира далеко не повод для расторжения обряда. И к тому же у вас еще ничего не было. Ведь так?

– Не было, я не позволила. Это должно было произойти после обряда. Я думала, что ему будет приятен мой дар верности, словно это мой подарок для него!

– А это и будет дар, доченька. Ты должна просто не выпускать его из своей постели, и тогда он на другую девушку даже не посмотрит.

– Спасибо, мама, я должна поспать.

– Вот и хорошо, доченька, перестань расстраиваться. Такова наша жизнь, мы не первые и не последние, кому мужчины не хранят верность. Ты со всем этим справишься.

– Да, мама. Спасибо тебе. Спокойной ночи!

Но, невзирая на улыбку матери и теплое прощание, в голове Роксоланы уже рождался новый план. Она не желала так жить и верила, что сможет найти другой выход. Пусть даже это будет сложно, но ей хватит сил, чтобы изменить свою судьбу.

Наступил новый день, и Роксолана решила оправиться с Тодорой в лес за грибами. Она рассказала подруге о том, что ей сказал Яромир. Тодора была в ярости и произнесла:

– Да как он мог, ты же такая хорошенькая, а он? Изменил, да еще с этой конопатой рыжей Химой! Дорогая моя подруга, он ясно дал тебе понять, что для мужчин нормально изменять своей невесте и даже жене. Если бы мой жених такое сказал, я бы от него мигом ушла, еще огрела бы чугунной сковородой. Это не правда, не все мужчины такие. Просто… Прости, Роксолана, но Яромир тебя не любит.

Если бы эти слова сказала какая-то другая девушка, то Роксолана набросилась бы на нее с кулаками. Но Тодора?! Это было совсем другое дело. Подруга говорила правду, кокой бы горькой она нибыла.

– Тодора, ты права, и я не хочу идти на обряд крови с ним, мне нужно бежать.

– Но куда?

– Может, в Меру? Там много работы, я затеряюсь, меня никто не найдет.

– А как же родители?

– Думаю, они справятся. Ведь я же могу утонуть, сорваться со скалы, просто исчезнуть? А они будут ни при чем. Я буду для всех покойницей, а о мертвых плохо не говорят, – улыбнулась Роксолана.

– Ты жестока, подруга!

– Но, Тодора, я не хочу так жить! Отец никогда не расторгнет обряд, а мама считает, что я должна с этим смириться, как она это делает всю свою жизнь. Я думаю, она меня поймет и простит. А Яромир, я думала, он не такой, как все.

– А как же я? Ты и меня бросишь?