Ольга Валентеева - Королева объявляет отбор

– Это нужно тебе? – перебила я отца.

– Это нужно мне, – кивнул он. – Очень нужно.

– Хорошо. – Я склонила голову. Папа́ никогда не попросил бы меня о чем-то дурном. Он заботился обо мне, воспитывал как умел.

– Но у меня почти нет магии, – привела последний аргумент.

– Мы сделаем так, чтобы была.

– Это невозможно!

– Нет ничего невозможного, Диана. Сделай так, как я прошу, дочка.

Я не стала ему перечить, но на сердце стало горько. Так горько, что слезы навернулись на глаза.

– Ой, суп выкипит! – подскочила я и убежала на кухню, чтобы отец не увидел подозрительно заблестевшие глаза. Он все равно расскажет, зачем ему этот отбор. А пока… пока мне лучше выполнить его просьбу, хоть я и не желаю становиться королевой. И потом, кто сказал, что я вообще пройду эти испытания? Нет, провалюсь на первом же. Там, наверное, будут дочери знати. Они-то уж точно не позволят себя обойти пусть не простолюдинке, но и не принцессе. А суп и правда выкипел…

Собирались мы недолго, только я вдруг поняла, что навсегда. Точнее, на это рассчитывал отец. Он забирал из дома самое дорогое – верный меч, которым он сражался только в значимых битвах, брошь его матери и медальон. Медальон был самой загадочной вещью в нашем доме. Папа́ никогда его не носил, никогда не давал мне в руки, как бы я ни просила, а когда уходил, скрывал украшение за мощнейшей магией. Я ни разу не видела, чей портрет скрыт под охранными чарами и хитрым замочком. Подозревала только, что это папина возлюбленная. Когда была маленькой, любила представлять их историю. Может, она погибла, и папа́ оплакивает ее смерть? Или была обманом выдана замуж за другого? Или… Да сколько их, этих «или». Зато сейчас медальон не остался дома, пусть даже под защитой. Отец впервые за последние годы надел его, спрятал под рубашкой. Как это понимать?

Я тоже собиралась быстро. Папа́ сказал, что платья, приличные кандидатке в невесты короля, мы закажем в столице, а повседневных нарядов у меня было не так много. Мы, конечно, не бедствовали, но и не ели на золоте, а жили достаточно скромно.

– Ты уже предупредил командование, что уезжаешь? – спрашивала я. – Взял отпуск?

– Я подал в отставку, – отвечал папа́, складывая рубашки в дорожный мешок.

– В отставку? Но почему?

– Потому что рассчитываю на твою победу, и одну тебя в столице не оставлю, – отвечал он.

– А если я проиграю? Мы вернемся сюда?

Отец пожал плечами и промолчал. Я украдкой наблюдала за ним и понимала, что он не так спокоен, как желает казаться. Обычно каждое движение Нея напоминало хорошо отлаженный механизм, а сейчас он в третий раз пытался сложить рубашку так, чтобы она не помялась в дороге, взъерошивал темные волосы, а временами замирал, будто глядя сквозь стены куда-то вдаль.

– А может, нам не ехать? – Я не выдержала, подошла к нему, опустила руку на плечо.

– Нет, Диана. Мы поедем, и ты, моя девочка, затмишь их всех. Докажешь, что глупые принцесски ничего не стоят.

– Может, они не такие и глупые, – рассмеялась я. – У них же магическое образование.

– У тебя образование не хуже. А ума и побольше будет. Главное, дочка, помни, что ты – все, что у меня есть, и я надеюсь на тебя.

Зачем? Почему? Пока что вопросы приходилось оставить при себе, и я украдкой вздыхала, прикасаясь к мебели, знакомой с детства. Не верила, что больше никогда не увижу этот дом, его стены. Зачем мне дворец? К чему становиться королевой? Конечно, как и все девушки, я мечтала выйти замуж, но рядом с собой хотела видеть не придворного щеголя, а такого человека, как мой отец. Открытого, мужественного, храброго, способного постоять за свою семью. Снова вздохнула, стараясь не расстраивать отца. Он все равно замечал, но молчал. Неужели ему не жаль?

– Папа́, а ты любишь наш Альцес? – спросила я, чтобы нарушить молчание.

– Люблю ли я этот городишко? – Он усмехнулся и потрепал меня по голове. – По-своему да. Но будь у меня выбор, я бы не стал здесь жить.

– Что ты имеешь в виду?

– Служба, Диана. Я здесь был по долгу службы. А сейчас уже чаще напоминают о себе старые раны. Пора на покой. Но я хочу, чтобы ты никогда ни в чем не нуждалась и была самой счастливой. И уж об этом я позабочусь.

– Не выдумывай, – улыбнулась я. – Какой из тебя старик? Тебе едва исполнилось сорок.

– Возраст измеряется не количеством прожитых лет, дочка, а тем, что пришлось пережить. Я многое видел на своем веку, вот и чувствую себя древним, как мир. А ты еще юна, тебе все только предстоит.