Екатерина Оленева - Почти неприличная история, или Неравный брак

Рэйвен стояла, кусая губы. Сказанное отцом не было неожиданностью. К чему-то подобному она готовила себя всё утро.

Проклятый Хэйл! Пусть сдохнет в муках! Она теряет всё – положение, богатство, будущее, возможность стать женой человеку, равному себе.

А он ещё смеет стоять тут с кислой миной? Подумайте, какое несчастье для отщепенца заполучить в жёны дочь самого Кроу!

Как бы отец не распинался, сам факт женитьбы на ней уже поднимает этого урода на несколько ступеней вверх по социальной лестнице. Найдётся множество идиотов, готовых услужить, пусть даже нелюбимому, всеми фибрами души презираемому, но зятю самого Кроу!

– Будьте готовы, оба.

– Сэр, я не давал своего…

– Довольно!

Это прозвучало, как ударивший хлыст.

– Ещё слово, молодой человек, и можете считать, что ваше обучение в Академии завершено. И я буду не я, если все двери магических ведомств не закроются перед вашим носом.

– Вы это серьёзно? – дрожа от ярости процедил Хэйл.

– К вашему сведению, я всегда предельно серьёзен. Ступайте готовиться к свадьбе.

Этот день обязан был стать чем-то особенным. Не существует молодых девушек, не мечтающих о том, что день её свадьбы обернулся грандиозным праздником? Каждая это «грандиозно» представляет по-своему, но то, что этот день самый важный в жизни и, в идеале, случается лишь однажды, мечтают все.

В случае с Рэйвен свадьба должна была поражать размахом, масштабом и великолепием. К такому празднеству готовятся загодя, с репетициями. Обязательным были все декорации и атрибуты: шикарное платье, стоимостью в целое состояние, белые лебеди в пруду, летящие голуби в безоблачных небесах и струящие в воздухе лепестки роз. Вековое, но такое же вечно-юное, как лицо её отца, поместье, наполнилась бы гостями на месяцы. Одно увеселительное мероприятие сменялось бы другим. Всё это гремело бы в её честь.

Но честь была утрачена глупо и непоправимо, а вместо триумфа Рэйвен ожидал позор – тайное венчание, больше похожее на похороны.

– Какого ж чёрта ты молчала? – набросился на неё Хэйл, как только дверь за отцом затворилась. – Ты ж слово поперёк ему не сказала! Можно подумать, что моя кандидатура в мужья тебя не так уж сильно напрягает, как ты тут распинаешься!

Вот убить бы этого червяка. Раздавить каблучком и забыть о его существовании.

– Конечно, – холодно кивнула Рэйвен. – Впечатлившись твоими любовными талантами, жду не дождусь повторения брачной ночи, – фыркнула она презрительно.

Рэйвен тошнило от одной только мысли о горящих любопытством глазах приятельниц. Ничто не вызывала в них такого азарта, как предчувствие скандала. А что могло быть скандальней брака между принцессой Кроу и нищебродом Хэйлом?

В этот момент она ненавидела весь мир. Взять бы, как скатерть, этот день и сдёрнуть, чтобы полетели во все стороны бессмысленные фигурки. Или сбежать куда-нибудь подальше.

Но бежать бесполезно. Отцовские эмиссары отыщут её в два счёта. Будь она живой или мёртвой, всё равно придётся выполнить родительскую волю.

К свадьбе сердце не лежало, но Рэйвен всё равно тщательно обдумала свой наряд.

Одежда – это важно. Одежда – это визитная карточка, знак, система символов.

Белое традиционное платье символизирует невинность – в её случае отпадало сразу. Чёрный цвет слишком нарочито продемонстрирует траур, а любая демонстрация есть признак дурного вкуса. Красный – цвет азарта, войны, страсти и огня. Цвет вызова. Цвет отваги. Цвет праздника и радости. Не подходит.

Рэйвен остановила выбор на бледно-сиреневом платье. Лавандовый цвет в сочетании с простым фасоном делал её утончённой и бледной. Делать высокую причёску она не стала, оставила густые, длинные платиновые локоны свободно виться по плечам. В таком наряде она напоминала себе сильфиду, лёгкую, воздушную, пусть и грустную.

К алтарю её вёл брат. В полупустом храме гулко и тоскливо звучали их шаги. Отец проигнорировал свадьбу единственной дочери.

На несколько коротких секунд сердце замерло при мысли, что Хэйл может не явиться тоже. Рэйвен не поняла, в надежде или страхе? Но тут же приметила в проходе между двумя рядами ровных скамеек тонкую сутулую фигуру.

Всё-таки явился? Хотя, чему удивляться? Отцу никто никогда не перечил и не отказывал. Перед ним трепетали первые люди в государстве. А тут какой-то патлатый мальчишка?

Хотелось сказать какую-нибудь колкость или гадость. Просто так. Чтобы не одной ей было так отвратительно гадко на душе.