Галина Гончарова - Мой нежный и кусачий змей

– Наверное… в том подъезде…

– Ну да, это где Мефодьевна жила…

Аня кивнула, словно это ей о чем-то говорило. И бабки продолжили благодатную тему.

– Плохо там, ни войти, ни переспать…

– Это точно.

Как оказалось, квартирка и правда была бичом риелторов вот уже больше десяти лет. Хоть черных, хоть обычных, законопослушных.

Продать ее не представлялось возможным. Люди просто заходили, оглядывались – и выходили вон. Ощущение от квартиры было… отвратительным. Словно у тебя за шиворотом рота муравьев учения устраивает, как выразился один из агентов. И удрал.

Удирали агенты, клиенты, ремонтники… даже сантехник дядя Федя, веселый и пьяный в любую погоду. Квартирка смогла сделать то, что не удалось даже его жене – напугать алконавта до икоты.

Находиться там по любой надобности было просто нереально. Разве что надраться до беспамятства, да и то кошмары сниться будут.

Аня решила уточнить, кто такая Мефодьевна, и вдруг получила интересную информацию.

Мефодьевна оказалась… ведьмой!

Самой настоящей, черной и гадкой, как водится, а потому ее даже коммунисты не трогали, боялись, наверное. Уж как она получила две комнаты в коммуналке, не имея ни семьи, ни детей… Но получила же! И прожила там с момента постройки дома и до смерти, которая наступила около двенадцати лет тому назад. Нет, даже больше, уж лет пятнадцать как…

Бабки рассказывали, что когда Мефодьевна помирала, на три дня гроза разразилась… а дело было так.

Квартирка-то о-го-го… Агентства на такие быстро глазки клали, выкупали комнатки по копеечным ценам, угрожали самым несговорчивым… мягонько так, ненавязчиво… вы же любите своих родных, правда? Шесть комнат перешли в их собственность без особого усилия. Старушки не возражали, алкоголики и не задумывались… споткнулись на Мефодьевне.

Той нравилось жить здесь, именно здесь, и никаких переездов она не планировала.

Сначала ее уговаривали.

Потом угрожали.

Потом…

Бабки были уверены, что Мефодьевну убили. Но…

Порадоваться убийца так и не смог.

Ровно через три дня после смерти, квартирка стала неприкосновенным фондом. Мефодьевна за себя отплатила с лихвой.

– Вы говорите – три дня гроза…

Как гроза сочеталась с киллером?

– Да отравили ее. Наверняка отравили, – вступила одна из старушек, самая бойкая, в платочке. – Мефодьевна раз в год какие-то особенные уколы делала, вот так и подмешали.

– А как же она не поняла, что ее травят, если ведьма была?

– Может, и срок пришел, – изменили показания бабки.

Аня решила спросить у Эреша – потом.

Тем более что вот он, появился из подъезда.

Паша забежал перед ним, открыл дверь, раскланялся… Только что хвостом не мел. Но копчиком вилял отчетливо. Увидел Аню – и почти бросился к ней на грудь.

– Анька, я тебя люблю!

– Но-но! Полегче с направлением!

– Уважаю, восхищаюсь, обожаю и ценю, – покорно согласился Паша, поймав недобрый взгляд Эреша. – Сколько с меня?

– Десять тысяч, – заломила Аня.

Названная цена была грабительской, но Пашка наверняка включит ее в комиссионные.

И верно, скривился, но в карман полез.

– В квитанции распишешься?

– Конечно. Давай…

Расстались все, довольные друг другом.

Аня начала пытать Эреша еще в машине.

– Объясни, что такое ссашшаресс?

– Не знаю, как это у вас называется…

– И не надо. Как он получается?

– Когда человек или аршасс обладает силой…

– И?

– Он умирает. Сила покидает его, тяжело покидает, он же носит ее внутри себя, а впитывать всегда легче, чем отдавать. Иногда люди творят ссашшаресса.

– Не аршассы?

– Нет. Почти никогда. Силу надо или принять, или рассеять, или… вот так. Это если есть какая-то цель…

Аня кивнула. Кажется, кое-что она поняла…

– А ссашшаресс только темный?

– Какая цель, такой и ссашшаресс.

– Она хотела отомстить – и получился темный? Хотела бы защитить – был бы светлый?

– Она… это была она?

– Да, – Аня быстро пересказала, что узнала от бабок на лавочке про Мефодьевну. Эреш ненадолго задумался, потом кивнул.

– Наверное, она хотела не защищать, а мстить. Вот так оно и вышло.

– Угу… а что теперь с ней делать?

– С ней?

– Ну… это ее душа в кристалле?

Эреш захохотал так, что у «коровки» чуть глушитель не отвалился. Аня дернулась, чудом не снеся бордюр, притормозила и укоризненно поглядела на Эреша.

– Сдурел?

– Да нет… смешно! Ань, какая душа! Та уже давно уползла в круг перерождений.