Лана Волкова - Невеста Кристального Дракона

Огляделась, присматривая, чем кинуть в собаку, если она вздумает напасть. В кои-то веки прокляла чистоту и порядок в питерских дворах. Ни пивной бутылки, ни железки, ни булыжника в радиусе полуметра. Мусор строго в урне, а урна в десяти шагах.

Собака медленно шла прямо на меня. Чем ближе она подходила, тем холоднее становилось в груди. Что за безответственные люди – выгуливать такую псину без намордника? А если бы на моем месте была пенсионерка со слабым сердцем?

Я попятилась и уткнулась бедром во что-то теплое и мягкое. По ладони скользнул чей-то влажный нос. Вот тут я не выдержала и завизжала. Сзади стояла точно такая же псина – вылитая копия первой.

Я беспомощно озиралась по сторонам. Где-то же должен быть этот проклятый заводчик, которому приспичило выгуливать своих зверюг без поводков и намордников! Или хоть кто-то пройдет мимо, кинет чем-нибудь в этих церберов.

Тут я вспомнила про зонт. Судорожно сложила его в трость и принялась размахивать перед носом той животины, что чуть не подпирала мой зад.

– Пшла! – заорала как можно громче.

Собака не сдвинулась ни на сантиметр. Стояла на месте и глядела мне прямо в глаза. Ее собственные глазенки были бездонно черны. Точно цербер из преисподней, подумалось мне. Паника нарастала. Я шагнула в сторону, и еще, и еще… Обе псины двинулись мне навстречу, мерным синхронным шагом. Будто сговорились, загоняли меня в ловушку.

Оглянувшись, я обнаружила, что отступаю к стене, отгораживающей контейнеры для мусора. Сейчас упрусь в нее и дальше идти будет некуда. Только я попыталась обогнуть контейнеры сбоку, как прямо оттуда высунулась третья собачья морда, а затем показалась и сама псина. И этот зверь тоже походил на своих собратьев как две капли воды.

Где же все люди, почему во дворе ни души? Это же Питер, а не Урюпинск! Может, двор заколдован, а псы и правда выходцы из ада? И сейчас сожрут меня?!

Собаки приблизились почти вплотную. Я отступила еще на шаг и коснулась спиной стены. По вискам катился ледяной пот, сердце замерло. И тут все три зверя разом ткнулись в меня мордами, словно подталкивали пятиться дальше. Но пятиться было некуда.

Я вжалась в стену, ожидая неминуемого растерзания. И почувствовала спиной вместо кирпичной кладки нечто мягкое, зыбкое. Псы снова ткнули меня мордами – сильно, настойчиво. Я заорала и провалилась в ватную субстанцию, где меня ждала тьма.

Проснувшись, я долго не могла понять, что не так. Потом дошло: тишина. Совершенная, безупречная тишина. Такая идеальная, что слышно, как бьется сердце. Моя – то есть родительская – квартира выходила окнами на проспект Большевиков. Так тихо у нас не бывало даже с наглухо закрытыми пластиковыми окнами. Да и от соседей постоянно доносился шум. Орали кошки, которых хозяева никак не могли стерилизовать, лаяли собаки, верещали дети, грохотал перфоратор. А такая тишина, как сейчас, могла быть только… в морге?!

В памяти всплыло, как три громадные псины наступали, прижимали к кирпичной стене многоэтажки. Я потеряла сознание… И что случилось потом? Сердечный приступ? Или искусали так, что меня приняли за покойницу и привезли в морг?! Или… или не приняли? Вдруг я действительно мертва?

Проще всего открыть глаза и проверить, что вокруг. Но мне было безумно страшно. Я боялась обнаружить непроглядную черноту и холод. Холод? Стоп. Чтобы мерзнуть, глаза открывать не надо. А мне было очень и очень тепло. Что-то мягкое и согревающее обволакивало со всех сторон. Как на пуховой перине.

В морге, насколько я помнила по редким просмотренным криминальным драмам, на покойничков набрасывают тонкие простыни. Я ощущала себя укрытой чем-то гораздо более теплым и тяжелым. Больше похоже на ватное одеяло. А еще покойнички не думают. Мыслишки, что бесновались в моей голове, слишком заморочены для мертвого мозга зомби.

Значит, жива. И здорова – судя по тому, что боли нигде не чувствуется. Даже ушибов от падения. Вспомнилось последнее ощущение перед обмороком, – словно погружаюсь в вату.

Я приоткрыла один глаз. Вокруг темновато, но не так, что не видно ни зги. Открыла второй. Огромная постель, Настька выражалась про такие – сексодром. Я и правда лежу под толстым одеялом.

Посмотрела в потолок. Метров пять, а то и шесть высотой. Села на кровати, огляделась вокруг. Напротив – широкое окно высотой во всю стену. Завешено тяжелыми бордовыми портьерами. Плотными, но сквозь ткань все равно просвечивало солнце. Очень яркое, раз пробивалось через такие толстые шторы.