Лана Ежова - Страж Вьюги и я

Выдох… Расслабиться…

Нет, я ничего не сделаю блондинистому придурку. Пока. Потом за все поквитаюсь. Не знаю, когда и как, но он за все ответит.

Со стороны все выглядело просто: молодая магичка после обучения вернулась в родной город к возлюбленному, который забыл сообщить, что вскоре женится на другой. Неудивительно, что девушка обиделась и сгоряча наделала ошибок в работе.

Вот только все не так. Я ехала к родным, в город, который люблю и хочу защищать, работать ради его процветания, как мой отец. А Йохан… За два года, когда мы перестали встречаться каждый день в университете, чувства остыли. И я стала другой.

Он этого не понял и оклеветал, веря, что я вновь возьму вину на себя.

А я улыбнулась и едко произнесла:

– Лорд-хранитель, я справлюсь со своими обязанностями, пусть только ваш племянник не путается у меня под ногами с предложением стать его любовницей.

Старший Свер удивленно крякнул.

Йохан возмущенно запротестовал:

– Как смеешь наговаривать, Изольда! Это ты вешалась мне на шею!

– Фрост, ты был на стене с ними. Что скажешь? – Лорд-хранитель вопросительно посмотрел на великана.

Тот пожал могучими плечами. На бородатом лице не отражались эмоции, будто к нему приклеилась маска равнодушия.

Младший Свер заметно расслабился, а я расстроилась.

И почему вдруг решила, что страж расскажет правду? Он промолчит ради боевого товарища, а то и вовсе из мужской солидарности! Это же Север! Суровый, сложный и малопонятный для чужаков край Латории.

– Леди направлялась к артефакту, но Йохан ее остановил и начал лапать. – Голос Фроста звучал безразлично, через силу, как будто он делал нам огромное одолжение, что раскрыл рот. – Потом напали летуны. Но артефакт в итоге леди настроила.

Лорд-хранитель брезгливо поморщился, глядя на племянника:

– С тобой поговорим наедине, Йохан. А вы свободны.

Я вылетела из кабинета первой, по пятам шел Фрост. Я делала три шага, он – один, неудивительно, что не отставал. И это пугало.

Выйдя из башни, он повернул направо – в сторону стены, и я с облегчением выдохнула. Этот здоровенный мужчина одновременно пугал и завораживал легкой походкой для такой громады, плавностью движений. Когда шел вдоль длинной ньйорни [3] Ньйорня – помещение для ездовых животных – ньйоров. , казался скользящей тенью.

Я уже отворачивалась, чтобы направиться к выходу в город, как услышала характерный звук. Сосулька с крыши откололась. И летела прямо в темечко Фроста!

Как-либо среагировать не успела. Да и не нужно было – здоровяк вскинул руку и поймал ее на лету, в сантиметрах от головы. Откусил кусок и, жуя лед, продолжил путь. Все заняло мгновения.

– Он выглядит отмороженным, да?

Вздрогнув, я обернулась к низенькому мужичку в ушанке из заячьего меха. Мимо дядьки Жила, лучшего знатока повадок ньйоров, ни одно значительное событие не пройдет. Вот и сейчас он ждал у входа в башню лорда-хранителя, чтобы поживиться свежими новостями.

Фрост мог промолчать в кабинете, чувствуется, что ему глубоко наплевать на окружающих, но не стал, соизволил заговорить. И на стене он вмешался, когда Йохан лез ко мне. Так что нет, не отмороженный он, слегка странный – возможно.

– Дядь Жил, а кто он?

Что Фрост не местный, понять несложно, Вьюга – град небольшой, старожилов я знала всех.

– Чужак он, Изольдушка. – Дядька Жил завел руки назад и стал покачиваться с каблука на носок. – О себе не распространяется, имя знаем и на что способен, а больше ничего. Сперва присматривался наш хранитель, не доверял, да только за полгода Глыба показал себя добрым магом и фартовым разведчиком. Не пьет со всеми, не кутит, по бабам, гм… прости, Изольдушка, то есть девушкам не подмигивает. А как дерется! Ночью видит без заклинания зоркости и летунов одной левой мочит десятками.

Как сражается, я и сама оценила. Сильный воин.

– А почему прозвали Глыбой? Огромный потому что?

Дядька Жил хмыкнул:

– Бесчувственный, Изольдушка, не человек, а глыба льда.

Особого интереса особа Фроста не вызывала, но я все равно поблагодарила за рассказ, иначе в следующий раз старый сплетник мне ничего не поведает.

– Бывайте, дядь Жил, а я в канцелярию, а потом домой.

Расспрашивать, о чем шел разговор в кабинете лорда-хранителя, мужчина не решался, надеялся, что сама оговорюсь, порадую сплетней. Я же держалась, и Жил спросил о менее интересном для него:

– Твои-то как, Изольда? Вернулись?

Подавив вздох, утолила его любопытство: