Юлия Ляпина - Возвращаться – плохая примета. Том 1

– Да тута недалеко будет, а ты чейная будешь? Прохоровская, али Зареченская?

– Да я нездешняя! Заплутала, похоже, – невольно подстроившись под деревенский говорок, сказала я, растягивая слова.

Бабка еще раз подозрительно окинула меня цепким внимательным взглядом. Пробурчала:

– Одета чисто, а вроде праздника нынче никакого нет, и волосья короткие… Болела, что ль? – уже погромче вопросила старушенция.

Я сочла за лучшее с нею согласиться:

– Болела, бабуля…

– А на нос чего вздела?

Вот тут я очень удивилась: где это у нас на Земле есть место, в котором до сих пор неизвестны очки?

– Да так, – говорю. – Вижу плохо, вот и ношу.

– Ну пошли, девка. Покажу тебе наш погост.

Иду и размышляю потихоньку: погостом деревни давненько называли, что это я – в Сибирь убрела? Или в пространственно-временной туннель провалилась? Так бы и посмеялась сама над собой, да боюсь, скорее заору или завою в голос. В такую дичайшую, жуткую по сути ситуацию никогда еще не попадала.

Идти было тяжело. Босоножки щедро черпали сухие иголки, веточки и прочий лесной мусор. Низкие сосенки то и дело забирались колючими лапками под юбку…

Да и жарко. Сумка оттягивала плечо, и я то и дело перебрасывала ее с одной руки на другую. Пыхтела я, как самовар. Хоть и старалась не подавать виду – бабуська юрко пробиралась меж деревьев и готова была в любой момент пропасть из виду.

В таком потогонном ритме кардиотренировки мы почти пробежали минут десять, и вдруг, как в мультике, перед нами открылась деревня.

С утра волшебница была не в духе: весь вечер просидела над чашей с наговоренной водой и так ничего толком не увидела. Какая-то прыщавая девчонка рядом с принцами… И сразу три линии сходятся на ней! Как же ее, найти, эту барышню? Таких страшненьких в городах и селах особо не берегут, это факт. Но и найти по описанию сложно. Их пяток на пучок. Попробуй-ка одну-единственную отыщи!

Задумавшись, Хранительница Династии подошла к полкам и вынула из ряда потрепанных жизнью фолиантов небольшую, карманного формата книжечку в обложке из толстой, потертой кожи. Пролистала и принялась читать нараспев заклинание поиска. Напевные слова, мелодичные фразы зависали в воздухе, собирались в маленький вихрь, сотканный из капелек воды. По взмаху руки небольшое облачко вылетело в приоткрытую дверь и поднялось ввысь.

К утренней дойке село и окрестности сбрызнуло легким дождиком – досталось и околице, и полям, и ближнему лесу. Сама же сиятельная дама присела к столу и стала ждать. Небольшое зеркальце перед ней поблескивало дорогой серебряной амальгамой. Полированный диск подернулся мелкими капельками воды. Некоторое время ничего не происходило, и другая волшебница, возможно, уже давно заскучала бы, рассматривая знакомые опушки… Но Верховная Хранительница отличалась неистощимым терпением, а еще недюжинными умениями – рядом с зеркальцем легли навощённая дощечка и стилос.

Осмотрев очередной кусочек территории, орошенной дождем, хозяйка делала отметки на тонком воске и переводила зеркальце дальше. Уже настало время обеда, а она все сидела не разгибаясь.

Ну-ка, ну-ка! Неужели оно? В зеркале было хорошо заметно, как открылось жерло портала, которое выплюнуло страшненькую темноволосую девицу в светло-голубом сарафане. Дородная молодка с короткой стрижкой и странными стеклышками на лице, соединенными тонкой проволокой, растерянно озирала окрестности, потирая ушибленную пятую точку.

Магиана прищелкнула языком: место, где незнакомую приблуду выкинуло, довольно знакомое.

Хранительница быстро встала из-за грубо сколоченного стола и прихватила со стола печатный медовый пряник. Волшебница убрала в шкатулку зеркало и покрытую воском дощечку, вернула книгу на полку и, тяжко вздохнув, вышла вон, притворив тяжелую дубовую дверь и дожевывая пряник на ходу.

На окраине села Малые Броды стояла избушка травницы – все в деревне знали, куда бежать за помощью, если порвет зверь или вдруг скрутит лихорадка. Все болезни лечила умелая лекарица, никому не отказывала, хотя норову была крутенького, могла и палкой поперек хребта ежели что не так проехаться. Такое бывало редко, зато помнилось долго. Впрочем, ей и не то прощали за легкую руку и великий талант в своем ремесле. Не одного селянина в свое время с того света вытащила, почитай все село родами принимала – ни один младенчик не пропал, ни одну роженицу не свезли на погост. Потому любили и почитали бабку как мать родную и по возможности ей не перечили.