Маргарита Блинова - Гарпия в Академии. Драконы не сдаются

– Повстанцы, – обиженно поправил Олаф.

– Не перебивай, когда я кричу!

Охламоны сбились в тесную группу и смотрели глазами, полными раскаянья о содеянном. Притворялись, гады.

Я тяжело вздохнула.

– Никто меня не увольнял. Пока, во всяком случае. Но даже если уволят, то это не повод лезть на приятеля, впервые совершающего полный оборот, и нестись через море, кишащее морскими гадами и пиратами… – Я всплеснула руками. – Как вам такое вообще в голову пришло! Кира, – обратилась к девушке, вот кто меня откровенно разочаровал. – Почему ты не придумала план получше?!

– Я могла бы! – неожиданно взвилась та и выразительно глянула в сторону Олафа. – Но мне… помогали.

Глаз дернулся еще раз, а вместе с ним и рука. Кьяри обнял за талию и хмуро заключил:

– Прибыть сюда было дурацкой идеей. Мы еще побеседуем о вашем безрассудстве, но не здесь и не сейчас.

Гамод, Камаль, Жетон, Кира и Ронни с молчаливым смирением двинулись по доскам пирса. И только бурлящая внутри Олафа энергия не дала ему смолчать.

Парнишка склонился к уху Киры и громким шепотом уточнил:

– Я чего-то не понял. Декан мутит с госпожой Браун?

На него коллективно шикнули. Ронни даже приобнял за плечи и что-то грозно шепнул. Кьяри тотчас убрал руки с моей талии, смущенно кашлянул и отстранился. А вот до меня запоздало дошло. Мы спалились! Причем конкретно так.

Студентов пришлось подселить в наш отель. Дракон пытался спихнуть их куда-то в другое место, но я напомнила о том, как эти чуда свалились на наши головы, и Кьяри согласился, что оставлять их без присмотра чревато. Тем более на Фесе. Родине не обремененного моралью сброда.

Остаток ночи прошел без происшествий, зато утро порадовало скандалом.

– Нет.

– Да!

– Я сказал – нет.

– Да плевать я хотела на твои запреты!

Мы сидели за сдвинутыми вместе столами, в окружении заспанной, но очень счастливой шестерки студентов, и завтракали. Точнее, я спорила, а упрямый дракон неторопливо ел и не желал внимать голосу разума, то есть мне.

– Это опасно. Не забывай, что ар-теро причислены к неразумным существам. Угадай, сколько заплатят коллекционеры редкостей за твою поимку.

Я прикусила губу, даже примерно не представляя, сколько могу стоить на черном рынке. Пять? Десять? Пятнадцать тысяч? Но это если не знать, что я – одна из немногих Памятей, оставшихся в моей расе. А если знать?

Ладно, буду рассуждать логически. Сколько эрешкиль готова отдать за меня? Остатки казны, не меньше. Но ведь на всех ар-теро казны не напасешься! Значит, думать надо скромнее…

– Ладно, не гадай, – смилостивился Кьяри, намазывая джемом тост. – Двадцать тысяч. За твою поимку дадут двадцать штук. Большой куш для местных.

Каких-то жалких двадцать штук? За меня, всю такую бесценную, с какой стороны ни посмотришь?!

Нет, определенно следует встретиться с местными контрабандистами, побеседовать и повысить мой ценник в три раза. Это минимум. Лучше вообще в семь!

Впрочем, вслух озвучила совершенно иное:

– Я защищена статусом преподавателя Академии. Никто в здравом уме не станет связываться…

Кьяри хмыкнул и снисходительно улыбнулся.

– Марсия, мы не на большой земле. Здесь испачканные чернилами бумажки не имеют веса.

– Но охламонов надо учить!

Охламоны, с интересом следящие за дебатами, согласно кивнули и затаили дыхание.

– Вот и учи, – согласно кивнул Кьяри. – Не выходя из номера.

Ага, сейчас прям. Уже послушно опускаю взгляд и деградирую до состояния безвольной овцы.

И не рассчитывай, драконище. Марсия Браун от своего не отступит.

Но продолжать дебаты не стала. Я ж умная женщина и в курсе, что статусные мужчины не любят, когда им возражают на людях. Упрямые драконы вообще этого на дух не переносят.

А вот наедине можно попробовать переубедить снова.

Второй подход к упрямцу состоялся аккурат после окончания завтрака, когда мы поднялись в комнату. Кьяри направился к шкафу, где уже отвисал вынутый из сумки парадно-выходной комплект: рубашка с коротким рукавом и шорты.

– Куда-то собрался? – полюбопытствовала я, баррикадируя дверь стулом, так сказать, во избежание.

Мало ли кому еще вздумается сунуть к нам свой любопытный нос, а я планировала стоять на своем до победного. Возможно, даже раздеться. Или раздеть.

– В посольство. У меня там давний приятель работает, дружим еще со времен учебы. Схожу проведать, узнаю, как дела.