Катерина Титова - Легенды Шелестящего леса. О пауках, драконах и дриадах. Свиток второй

«Хочешь, – спрашивает, – за принца замуж выйти?»

А я смотрю так удивленно, будто у меня варианты есть.

«Хочу,» – говорю. А маг мне пузырек протягивает, мол, кровью своей наполни и спать ложись, только не в комнате своей, а в соседних покоях, чтоб безопасней было.

Ну я головой-то покивала, а сама в шкаф забралась, пока маг не видел. Надо же узнать, чего это он в моих покоях да без меня творить удумал?

Вот ночь наступила, смотрю в щелочку, маг на полу сидит, ноги вытянул, глаза прикрыл, волосы святятся, и лицо мертвенно бледное в лунном свете, под глазами круги, вокруг вен черных сеточка. Ни дать ни взять вампир, как их в книжках описывают.

Зашуршало что-то под окном, опустилась на подоконник паучья лапа, да такая огромная! Другая потом, и вот уже все восемь видно, а окно туша мохнатая перегородила. Прыгнул паук в комнату, к постели моей подобрался, да как начнет туда-сюда подушки-одеяла расшвыривать, и рычит совсем не по-паучьи. Тут и маг поднялся, шаг ему навстречу сделал, рукой махнул – окно само и закрылось. Замер паук, напружинил ноги – сейчас на мага прыгнет. Только Аламир вперед руку с пузырьком с кровью моей вытянул.

– Вот, – говорит, – то, что ищешь ты. Хватит тебе этого. По утру снова человеком станешь, не будешь больше людей убивать, спадет заклятье.

А паук как засмеется! Меня поджилки и затряслись от страху. Паук – и смеется. Кажется, взвизгнула я, а они оба на звук повернулись. Паук как к шкафу метнется, маг его еле остановить успел. Понял, наверно, что я в шкафу притаилась. И паук понял. Как только учуял – непонятно. Потом дверка шкафа захлопнулась, щелочки моей подглядывательной не стало. Я открыть пыталась – не получается, будто магией запечатали. А в комнате шум-гром-рев-вой, ходуном все ходит, пол трясется. Я сначала в дверки стучалась, вылезти пробовала, потом испугалась и перестала, как шкаф вместе со мной на пол упал. Головой, кажется, стукнулась – и не помню ничего больше.

***

Уже неделя скоро, как мотаюсь я в Палаты врачевания по пять раз на дню только чтобы этому страховидлу чай принести. Завариваю, видите ли, вкусно, другие так не умеют. А он лежит такой весь белый на белом, клыками посверкивает, вроде как улыбается. Хорошо его в ту ночь паук потрепал. Утром слуги как в мои покои стали стучать – ночью не слышал никто ничего, полог тишины на мою комнату маг навесил – как никто не открыл, взломали они дверь, а там маг и принц на полу лежал, оба порванные-израненные. Ну и я в шкафу. Правда, меня нескоро нашли, а этих двоих живо в Палаты врачевания утащили.

Кто ж знал то, что Вирена в младенчестве ведьма прокляла, пауком он оборачивался и людей пил-убивал? А снять чары могла только кровь невесты. Вот он и пытался меня достать от помолвки и до свадьбы, а за мной маг по пятам таскался, не давал лапы загребущие ко мне запустить. Да и то дело: паук ведь досуха людей пил, не мог остановиться. А если Аламиру верить, ему и капель нескольких моей крови хватило бы, чтоб проклятье снять. Ведь хватило же в итоге, когда маг его скрутил в моей комнате в обличье паучьем да кровью из флакона побрызгал. Вот мирно никак нельзя это было разрешить?! Мужчины, чтоб их.

Теперь свадьбу отменили, помолвку расторгли, отец в печали: армии ему не видать. Нарид тоже невесел: теперь все тайну его сына знают. Ну и что, что принц расколдован? Кому он теперь такой нужен? Сирен… Сирен в свое королевство свалил от людей прятаться. А то, что я с Аламиром целовалась, папочка еще не знает.

Мне просто интересно было, клыки у него острые или нет? А то когда он истории всякие интересные рассказывает – и как рассказывает! Заслушаться можно – я на них смотрю, и на него смотрю, глаз отвести не могу. И пальцы у него гибкие, руки красивые. Ну и что, что с когтями? Зато теплые и ласковы, когда он меня по волосам распущенным гладит. Так вот, лежал маг в палатах, спал, а я ему снова чай принесла. Ну и не удержалась, поцеловала, уж больно милым он казался, расслабленным таки, уютным и домашним. Так кто же знал, что он не спит! А как притянул меня к себе – когда только сесть успел? – на колени усадил и сам целовать начал , так вырываться поздно было. И не хотелось, что уж греха таить.

***

Свадьбу все-таки играть пришлось, заодно и яства наготовленные в дело пошли. Нечего добру пропадать. Папочка ругался-плевался было, да недолго, до тех пор, пока я не заявила, что все равно с Аламиром убегу хоть на край света. Так что лучше с отцовским благословением, чем без него. Папочка мой вздорный нрав знал, так что пришлось благословлять.