Юлия Ляпина - Миссис Смерть

– Не пугайтесь, – даже голос в сером мареве звучал глухо, – здесь недалеко мой особняк.

Действительно, шагов через триста Оливия уперлась рукой в литую черную ограду, за которой виднелись голые ветви подстриженных кустов. Мистер Олмидж приложил к металлической пластине кончик своей трости, и калитка медленно распахнулась. Где-то впереди звякнул колокольчик, вероятно, извещая слуг о прибытии хозяина.

Выложенная камнем дорожка привела к огромному дому. В тумане невозможно было разглядеть его очертания, но девушка вся сжалась, ощущая его величину и подавляющее величие. Высокое крыльцо, обрамленное колоннами, огромная дверь из темного дерева с металлическими накладками в виде черепов.

За дверью простирался огромный гулкий холл. Темный и пугающий не меньше, чем туман за спиной. Мистер Олмидж повел рукой, охватывая просторы серого камня и пояснил:

– Когда-то эта часть дома использовалась, как траурный зал, теперь здесь иногда устраивают балы, но в такую погоду бесполезно зажигать светильники или пытаться его протопить. Прошу ваше пальто!

Хозяин дома сам взял одежду гостьи, накинул на перекладину, на которую обычно набрасывали влажные плащи, рядом поместил свой теплый, подбитый мехом плащ и потянул девушку за собой:

– Идемте, я представлю вас матушке!

Они свернули, пересекли короткий коридор и очутились в удивительно уютной, протопленной и ярко освещенной комнате, заставленной красивой мебелью с пестрой обивкой. В большом кресле сидела седовласая дама невысокого роста и что-то вышивала на пяльцах.

– Добрый день, матушка! – мистер Олмидж подошел к женщине и, склонившись, коснулся поцелуем ее напудренной щеки.

– Позволь тебе представить мисс Оливию Суджик, племянницу тети Виллы.

Оливии стало неловко. Платье измялось в дилижансе, серый угольный туман оставил следы на белом воротничке и манжетах ее простого дорожного платья. Что уж говорить о растрепавшихся волосах и серой от усталости коже! Однако дама встретила девушку вполне любезно: вежливо отложила рукоделие, улыбнулась, не сводя пристального взгляда и, наконец, проговорила мягким звучным голосом:

– Рада знакомству, мисс Суджик, жаль, что при таких обстоятельствах. Проводи гостью в комнату, Грилл, пусть подадут теплую воду, – и тут же, вновь повернувшись к Оливии, добавила – Обед через час, надеюсь, у вас есть во что переодеться.

– Простите, миссис Олмидж, мой багаж украли, – призналась девушка, – саквояж с бумагами – это все, что у меня осталось.

– Это, конечно, неприятно, – женщина выпрямилась и сцепила пальцы, потом взглядом оценила внешность девушки, – но, думаю, у нас найдется что-нибудь подходящее вам по размеру. Я пришлю вам Марту в помощь.

Пришлось сделать книксен и подождать, пока на звон колокольчика прибудет немолодая сухощавая служанка самого чопорного вида. Она восприняла гостью, как захватчицу территории, и разговаривала с ней сквозь зубы.

Уже позже Оливия узнала, что семья Олмидж относилась к тремстам «верным родам», которые когда-то отказались покидать город, и потому имели свой собственный статус, практически равный дворянскому, но на тот момент такой официальный прием ее удивил.

Горничная проводила девушку в небольшую темную спальню, зажгла там лампу, растопила камин, принесла кувшин горячей воды для умывания и пообещала вскоре вернуться с одеждой.

Чувствуя себя крайне неловко, гостья умылась, вынула из саквояжа щетку и присела к огню, чтобы расчесать волосы. Тугие кудряшки плохо поддавались, так что пришлось браться за гребень, а кое-где просто распутывать узелки пальцами.

Служанка вскоре вернулась с простым тонким платьем и большой теплой шалью:

– Вот, мисс, хозяйка передала для вас.

Оливия, смущаясь, сменила дорожное платье на более простое, скорее, даже домашнее, из тонкой фланели, а после благодарно закуталась в большую шаль, скрывающую тот факт, что платье было пошито на совсем другую фигуру. Вдалеке раздался удар гонга, приглашающий обитателей дома к столу. Девушка заторопилась, собрала волосы в пучок и прикрыла их шарфиком, вместо ленты, надеясь, что мистер Олмидж и его матушка не заметят, что кудри так и не удалось укротить.

Обратный путь в гостиную показался Оливии тягостным: с одной стороны, ей очень хотелось есть, чашка чая, предложенная любезным лавочником, порадовала лишь теплом и ароматом, а у нее не было и маковой росинки во рту с самого утра! С другой – мрачный дом, который когда-то служил похоронной конторой, почему-то совершенно не пугал ее. Наоборот, вызывал любопытство. Казалось заверни за угол и встретишь призрак прадедушки местного мэра, попивающего чай с духом своей экономки.