Лариса Петровичева - Королевская орхидея

Искра медленно прошла вдоль стены, рассматривая содержимое металлических ящиков – там были аккуратно сложенные черепа птиц и животных, разноцветные камни, перья, завитки ракушек – одним словом, настоящее собрание колдовских диковинок. Ими можно было любоваться целый день. Похоже, бокор работал и проводил ритуалы именно в этом месте – и действительно, не вести же ему заказчиков в свой дом. Тео тем временем набросил на плечи темный легкий плащ и принялся раскладывать на столе какие-то ножи – возможно, из инструментария с прошлого места работы. Искра ощутила невольную дрожь и вдруг подумала: кто оставил Тео на память тот шрам?

– И что же вы собираетесь делать? – спросила она.

Тео выдвинул из-под стола аккуратный ящик и, вынув из него предмет, похожий на вилку и вместе с тем на штопор, произнес:

– Я весь день наблюдал за вами, Ивис. Вы умны, старательны, при этом не боитесь сказать «нет» даже тогда, когда должны молчать.

Он был прав. Искра привыкла стоять за себя – не было и дня, чтобы мачеха не поливала грязью «строптивую девку», которая осмеливалась перечить хозяйке дома. Отец хмурился, наказывал Искру за непослушание, зато бабушку это вполне устраивало. «Молодец, Искорка! – говорила она. – За тебя только Господь Бог, помни об этом и не сдавайся. Считаешь, что права, – стой на своем».

– Вы так говорите, как будто это хорошо, – сказала Искра. – А ведь господа обычно не любят непокорных рабынь.

Тео усмехнулся, словно Искра сморозила невероятную глупость.

– Вы не рабыня, Ивис, – доброжелательно ответил он. – Будем честны – я с удовольствием отпустил бы вас домой, да только боюсь, что семья вас не примет. Или все-таки примет? Не испугается злой молвы, которая припишет нам обоим то, чего не было и быть не может?

В носу защипало. Конечно, отец и на порог ее не пустит. Ему надо выдать Лили за крупного финансового воротилу, а Искра, ведьма и блудница, бросит тень на всю семью.

– Не примет, – понимающе кивнул Тео. – Мне это стало ясно, когда ваш отец написал мне, что вы приедете. Вас просто выбросили, раз выпал случай. Я правильно понимаю вашу семейную ситуацию?

Искре вдруг стало очень холодно и очень грустно. Она окончательно поняла, что никогда не вернется домой. Тео был прав: ее, ненужную, лишнюю, вечную помеху, взяли и выкинули. Обменяли на жизнь и здоровье прекрасной Лили, законной дочери господина Жерара. То, что об этом говорил такой человек, как Тео Эссен, лишь усиливало боль.

Щеки и ладони стало печь. Искре захотелось заплакать, но глаза были сухими. Тео подошел и, помедлив, словно она могла неправильно истолковать его движение, взял ее за руки.

– Если вы вспыхнете здесь, все взлетит на воздух, – мягко сказал он, и Искра ощутила, как внутреннее пламя гаснет. – Не надо, Ивис. Возьмите себя в руки.

– Хорошо, – едва слышно ответила Искра. Тео выпустил ее руки и осторожным движением, будто боялся спугнуть, опустил ладони ей на плечи.

Искра застыла на месте, не зная, что делать и о чем думать. От чужих рук растекался жар, наполнявший тело мягкой покорностью. Скуластое лицо Тео было совсем близко, и где-то на краю сознания мелькнула мысль: «Я позволю ему сделать все, что он захочет. Даже убить». Это было томительное и жуткое ощущение, и Искра тонула в нем, не делая никаких попыток спастись.

– Увы, семья вас не примет, – негромко повторил Тео, не убирая рук. – Быть садовницей – слишком мелко для ведьмы огня, а стать моей любовницей – нет, это слишком низко для меня. Навязали вас на мою голову, Ивис. Что же с вами делать…

Наваждение медленно ушло, и Тео убрал руки. Некоторое время они с Искрой стояли рядом, а потом Тео зачерпнул из ближайшего ящика горсть сверкающих рыжеватых камней и вернулся к столу.

Искра вздохнула с облегчением.

– Вы ведь хотели жениться на моей сестре, – напомнила Искра.

Тео усмехнулся:

– Хотел. Но вы не она, так что даже не пытайтесь.

Ну конечно. Куда уж такой, как Искра, совать свой нос к господам вроде Тео Эссена. Ей и дышать-то при нем следует через раз.

– Я не об этом, – сказала она, стараясь, чтоб в голосе не звучала обида.

Тео махнул рукой: дескать, хватит. Искра вдруг подумала, что он хорош собой. К нему хочется прикоснуться и не убирать руки. Плечи помнили его ладони, а отпечаток пальцев незримо пылал на щеке.

Это было наваждение. Безумие.

– Я имела в виду, что вам, должно быть, очень досадно, что вместо Лили вы получили такую, как я, – сказала Искра.