Дженнифер Ли Арментроут - Искушение

– Лети, птичка.

Я пролетела через всю комнату, врезалась в пустой стол, опрокинула его и приземлилась на бок. От удара у меня перехватило дыхание. Я отбила ребра.

Я едва дышала. С трудом опершись на руки, попыталась встать. Меня всю трясло. В груди жгло. Я подняла голову. Принц в мгновение ока пересек комнату и оказался возле меня. Я нашарила металлический стул, схватила его, размахнулась и вскрикнула от боли в боку.

– Не смеши, – сказал принц и вырвал у меня стул.

Мой висок и щеку пронзила боль: принц наотмашь врезал мне стулом. Я пошатнулась и упала на колени. Мой рот наполнился кровью, и она выплеснулась наружу. Еще он разбил мне губу. Что-то – наверно, нога принца? – ударило меня в живот, и я опрокинулась на спину. Я даже испугаться толком не успела (как бывает за миг до того, как понимаешь, что серьезно влип): из глаз у меня посыпались искры, и щеку снова пронзила боль.

Мне конец.

На меня вдруг снизошло озарение. Раньше я думала, что не боюсь смерти: мне казалось, что самое страшное – жить, когда погибли все, кого ты любила. Я ошибалась. Страх, какого я прежде не знала, душил меня, словно невидимый ядовитый дым. Я не хотела умирать. Только не сейчас. Я только-только снова начала жить. Влюбилась в Рена. Боже мой. Я слишком поздно это осознала, и от этого было куда больнее, чем от удара принца. Зрение мне туманили слезы, но я и без них видела с трудом. Что-то с моими глазами было не так.

Боль… всепоглощающая боль. Каждый вдох приносил мне боль. Что-то во мне надломилось, раскололось. Принц уселся на меня верхом, обхватив коленями, и по мне снова прокатилась волна обжигающей боли. Я попыталась поднять руки, но все мои нервные окончания взбунтовались, охваченные огнем. Я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание: перед глазами все плыло. Язык налился тяжестью. Принц наклонился ко мне:

– Надо было бежать, пока был шанс, птичка, – с отвращением произнес он. – Я же тебе дал… – Он вдруг осекся и шумно вдохнул.

Я почувствовала, что принц сперва оцепенел, потом коснулся моей щеки и поднес пальцы, испачканные в моей крови, ко рту. Меня заволакивала чернота, но я подумала… подумала, что он попробовал мою кровь на вкус, и удивилась: это еще зачем?

Принц вздрогнул, и мне смутно показалось, будто он побледнел. Он снова наклонился ко мне и произнес:

– Нет.

Принц снова выругался на незнакомом наречии и прошептал слово, которое я не поняла. Слово было английское, но я не верила собственным ушам.

Принц обеими руками схватил меня за ворот и разорвал на мне рубашку, словно она была из папиросной бумаги. Паника охватила меня с новой силой: у меня остановилось сердце. Принц положил руку мне на грудь. Он не щупал меня, но его горячая ладонь… обжигала. Жар пробирал до мышц. Я словно горела в огне.

Где-то распахнулась дверь, да так, что дерево раскололось от удара о стену. Послышались крики. Я узнала голоса, но они раздавались так далеко. Принц встал, и на меня повеяло холодом. Казалось, он съежился в мгновение ока: там, где только что стоял мужчина, остался ворон.

Птица расправила широкие крылья, похожие на две оперенные руки. Ворон взмыл к потолку и скрылся из виду. В голове у меня вертелось одно и то же слово. Кто-то опустился на пол рядом со мной. Голоса стали громче, и я подумала, что, может, это Рен пришел и так осторожно меня ощупывает. В ушах у меня, заглушая все остальные звуки, не смолкало одно-единственное слово, которое прошептал принц.

Полукровка.

Время… время двигалось как-то странно. Я потеряла ему счет. Единственное, что я в какой-то момент осознала, – меня переложили с колючего ковра на что-то мягкое. Наверно, на кровать? Потом я услышала, как что-то негромко пищит и тикает, не умолкая: кардиомонитор. Один раз мне удалось открыть глаза – то есть один глаз – и я сквозь пелену разглядела грязно-белый подвесной потолок и тусклые лампы. Явственно пахло антисептиком. До меня дошло, что я, скорее всего, в больнице, а раз меня из штаб-квартиры Ордена перенесли в больницу, значит, дело серьезно. Но я слишком устала, чтобы об этом думать.

Понятия не имею, сколько я так провалялась. Время от времени я приходила в сознание. Один раз почувствовала, что возле меня сидит Рен. Другой раз мне почудилось, будто я слышу смех Вэл, но эта мысль показалась моему одурманенному мозгу дикостью. Такого просто не могло быть, и на это были свои причины. Иногда, очнувшись от забытья, я не могла думать ни о чем, кроме того, что сказал мне принц.