Надежда Олешкевич - Игрушка дракона

– Корн, – связался я с дворецким, – на какую сумму они выпили после моего ухода?

– Сто, халуар.

– Запиши на счет Ричарда Вирана еще тысячу.

Девчонка задохнулась, сжала руки в кулаки, глаза ее засверкали, щеки побелели. Человечка сейчас будто сдерживалась, чтобы не высказаться. Хотя лучше бы заговорила. Может, поняла бы, что при мне рта не принято раскрывать.

– Почему в платье? – скучающим тоном уточнил я и приказал: – Раздевайся.

– Не смешно! – все же выпалила она. – Вы сами попросили ублажить их, но здесь здравомыслящих не осталось.

Самодовольство мелькнуло в карих глазах, однако тут же исчезло под опущенными ресницами. Все же задатки самосохранения у человечки были.

Она отошла, не препятствуя тому, чтобы я занял свое место, и приблизилась к столу. Присела на ручку кресла усатого и, прочистив горло, нежно проворковала:

– И почему это вы еще не выпили до дна за нашего дорогого Риваеналза?

Девчонка обеими руками подняла и поднесла к губам мужчины наполненный бокал. Тот послушался, выхватил его и выпил одним глотком, а потом с размаху опустил на звякнувшую поверхность стола.

– У вас отменный виски, – пьяно проревел он. – Вот в моем…

– Может, еще по стаканчику? – с мягкой улыбкой пропела человечка и тут же поспешила заново наполнить бокалы.

Один она подала мужчине, второй же едва пригубила и незаметно для пьяницы вылила в форму со льдом. Что за бесполезная клоунада?!

– Закончила? – Голос мой зазвенел железными нотками. – Запомни, дочь Вирана, мое время чрезвычайно ценно. Насколько – ты и твой отец уже осведомлены.

Ненавижу, когда приказы не исполняются. Мое терпение каменное, но и оно может раскрошиться в пыль от одного сжатия когтистой лапы.

– Не понимаю, о чем вы, – нервно улыбнулась девушка, погладив только что уснувшего мужчину по голове. – Мне здесь ублажать некого. Я свободна?

– В центр ковра, – приказал я, добавляя к своему голосу магии.

Она вздрогнула, опустила ресницы и направилась в указанное место. Застыла у черной точки. Сразу бы так! Я безразлично бросил:

– Раздевайся.

– Зачем? – опешила она.

Человечка на миг нахмурилась, затем вздрогнула и, распахнув глаза, посмотрела в мои. Ничему не учится. Ее пухлые губы растянулись в подрагивающей улыбке. Девчонка сделала робкий шаг вперед, замерла на мгновение, будто в нерешительности, но, тряхнув волосами, поплыла в моем направлении. Покачивая бедрами, она замерла у моих колен и призывно выгнула бровь. Играет со мной? Я ждал продолжения.

На миг на бледном лице мелькнула растерянность. В глазах появилась неуверенность, но человечка тут же спрятала ее под густыми ресницами. И снова появилась маска обольстительницы. Дочь Вирана обошла мое кресло и, выгнув спину, наклонилась ко мне полной грудью, обдавая запахом горького шоколада. Родной или химия?

– То есть, – зашептала девчонка мне на ухо, щекоча своим горячим дыханием, – вы предлагаете раздеться только для вас? Неужели человечка вас заинтересовала?

Я промолчал в ожидании второго акта представления. По комнате раскатисто прокатился громкий храп – распластавшись на креслах в неудобных позах, пьяницы напомнили о себе. Заткнуть бы их навечно.

– Но вот незадача – теперь я не согласна.

Она склонила голову набок и посмотрела на меня торжествующе, будто смогла обмануть дракона. Мазнула самодовольным взглядом по моему лицу и тут же выпрямилась, скрывая из виду ложбинку меж грудей. Ошибочно полагая, что заинтересовала меня, обошла кресло и остановилась у самых ног. Слегка склонившись, чтобы вновь продемонстрировать декольте, промурлыкала:

– Вы приказали ублажить их. Как видите, все удовлетворены до смерти!

Этот театр надоел мне, посему я коротко сказал:

– В центр ковра!

– Что? – снова побледнела она. – Зачем? Вы противоречите своим же словам. Поезд уехал, ясно? Нужно было сразу соглашаться. Я требую выпустить меня!

– Дверь открыта, – холодно кивнул я. – Иди.

Человечка едва не подпрыгнула. Ее щеки мгновенно покрылись румянцем, а глаза заблестели. Она тут же, цокая высокими каблуками, побежала к выходу.

– Не забудь сообщить отцу о двойной сумме долга, – лениво бросил я ей вслед.

Девчонка застыла на месте и долго не поворачивалась. Я же на миг скривился в гадливой гримасе. Нужно что-то менять в этой системе, надоело наказывать золотом, уж лучше вернуться к сожжению в моем синем пламени. Тогда не придется повторять. Тогда они снова начнут беспрекословно слушаться. Тогда прекратится этот балаган, и я забуду о неподчинении.