Екатерина Радион - Я не отдам тебе детей

– Я вас услышал, – холодно сказал Вертон, поднимаясь с кресла и выходя из кабинета, громко хлопая дверью. – Проводи меня, – рявкнул он секретарю.

Настроение было ужасным. Но больше всего его беспокоила судьба собственного ребёнка. Что с ним? Здоров ли? То, что его мать амматиса, давало надежду на то, что беременность проходит хорошо, но беспокойство не желало покидать Вертона.

Стрелой вылетев из храма, Вертон замер в растерянности. Как-то незаметно на город опустилась ночь. Белоснежные башни Миллента яркими иглами устремлялись в небо. В них скрывались маги, богатые горожане, административные конторы… тут уж как повезёт, не угадаешь.

Город шумел. На улицах выступали артисты, бродячие и не очень, играли музыканты, пели вокалисты и показывали представления труппы циркачей. А ещё на поверхности появилось подземное братство.

Вертон порадовался, что его кошелёк надёжно защищён от посягательств магией, и медленно двинулся вперёд по улице. Он чувствовал себя разбитым. Он хотел держать на руках своего ребёнка не когда-нибудь, а через шесть месяцев… А получалось, что у него украли время. То самое время, которое никто не сможет вернуть. Это горькое сожаление, которое неприятным, почти осязаемым осадком саднило во рту, вызывало желание прополоскать его. Увидев впереди винную лавку, торговец решил, что это просто знак свыше, и направился туда.

Мелодично звякнул колокольчик, сообщая хозяину, что пришли гости. Вскоре показался милый старикашка. Он довольно бодро передвигался для своего почтенного возраста.

– Добро пожаловать, кин. Желаете бутылочку? – уточнил хозяин, заходя за прилавок.

Вертон неуверенно кивнул и принялся рассматривать витрины с бутылками из тёмного стекла. Иногда Нитрийский довольно улыбался, находя в надписях что-то забавное, но в целом ему было грустно.

– Что-нибудь от несчастной любви? – предложил старик. – У меня как раз припасена парочка очень хороших вариантов.

– Нет никакой любви, – отмахнулся Вертон. – А вот от предательства пригодилось бы.

– Как скажете, – миролюбиво отозвался продавец и пошёл к одной из полок. Приложил палец к замку, и тот тихонько щёлкнул, отпуская на волю прозрачную дверцу. Старик с нежностью снял бутылку из удивительного розового стекла, протёр её, покрутил и так, и эдак, а потом с гордостью протянул Вертону.

– «Болт в сердце». Редкая штучка! Думаю, это именно то, что вы ищете, – с улыбкой прокомментировал старик.

Вертону на самом деле было глубоко наплевать на то, что именно скрыто в бутылке. Хотелось как простолюдину приложиться к горлышку и захмелеть, хотя бы немного. Плевать, что поможет лишь ненадолго. Главное, забыться здесь и сейчас, последствия можно будет разгребать позже.

Бросив на прилавок несколько монет и, убедившись по выражению лица старика, что сумма достаточная, Вертон вышел на улицу.

Гул праздной толпы снова окутал его, лишая права на одиночество. Нитрийский с удивлением уставился на бутылку в своей руке. Самое важное-то он и забыл: чем откупоривать?

– Выглядишь грустным, милок, – старческим голосом проскрипела сгорбленная фигура, появившаяся буквально из тени. Она куталась в плащ, из-под которого виднелись лишь сморщенные ладони да подбородок с парой длинных седых волосин. – А я всё вижу. Обокрали тебя, да не мы. Но я знаю, что и мы можем заработать.

– Однокрылые? – недовольно нахмурился Вертон, радуясь, что не успел приложиться к бутылке.

Местные дельцы не гнушались не только воровством, но и убийством, если сумма была значительной. Впрочем, нападать на старуху глупо. Или нет? Торговец невольно положил ладонь на рукоять кинжала и принялся прикидывать, обо что бы разбить бутылку, чтобы вторую руку занять импровизированной «розочкой». Он вовсе не был благородным в бою и считал, что нужно пользоваться любыми возможностями, когда защищаешь свою жизнь.

– Ишь, милок, как перепугался. Да тебя все знают и связываться с тобой не будут. В том смысле, о котором думаешь. На лице ж всё написано. Ты ищешь украденное. За твой кошель я расскажу, где его скрывают.

– Где?! – в ярости спросил Нитрийский и подумал: «Ну уж теперь точно не уйдёшь, рыжая оторва. Кем бы ты ни была, заставлю отдать ребёнка!»

– Сначала оплата, кин. Ты же знаешь, что информацией торгуют именно так.

Недовольно скривившись, Вертон снял с пояса кошель, не сводя при этом взгляда со старухи. Он кинул ей деньги, а бабка неожиданно ловким движением поймала их, взвесила на руке и, довольно улыбнувшись, крутанулась на месте.