Марина Эльденберт - Танцующая для дракона. Небеса в огне

Уверенное, мужское.

Разогрев случился стремительно и так неожиданно, что я на миг утратила чувство реальности, когда хрипло вздохнула ему в губы. Хрипло и так отчаянно остро, что голова закружилась еще сильнее, и это слегка отрезвило.

Я дернулась в его руках, и Рихт вздрогнул вместе со мной.

Точнее, как продолжение меня, отпуская мои губы, но не лицо.

– Прости, – глубоко произнес он. Так низко, что внутри меня что-то тут же отозвалось желанием углубить и продолжить.

– Ты сейчас за поцелуй извиняешься? – фыркнула, стирая это короткое ощущение. – Или за то, что назвал меня своей девушкой?

– За то, что сделал это не вовремя. – Рихт смотрел мне в глаза. – Я просто… когда узнал о том, что случилось, чуть с ума не сошел. Танни.

В том, как он назвал мое имя, точно было что-то неправильное. Хотя бы потому, что к коллегам так не обращаются, а вот к девушкам – вполне.

– Я тоже чуть с ума не сошла, когда это случилось, – хмыкнула я.

– Все шутишь. – Рихт коротко улыбнулся.

Устало, но как-то светло и спокойно. Под глазами у него залегли глубокие темные круги, и до меня внезапно дошло, что он тоже не спал всю ночь.

– А что мне еще остается? Теперь вся съемочная группа считает меня слетевшей с катушек экстремалкой.

Обманный маневр «как задать неудобный вопрос» в действии.

– Танни, никто знающий тебя не поверит в то, что ты могла оступиться.

Как тактично он это сказал!

– И уж тем более в то, о чем говоришь ты.

– Никто?

– Никто, – серьезно повторил Рихт.

Опомнившись, он убрал руки, но не отодвинулся.

– Это радует. – Привычная свобода не принесла облегчения и желания отступить на пару шагов – тоже. Не говоря уже о том, чтобы залезть в пещеру. – Потому что сам слышал…

Я кивнула на вышедших вальцгардов.

Стоило вспомнить. В дверь постучали, и со стороны коридора донеслось негромкое:

– Осталась одна минута.

– С секундомером они стоят, что ли? – мрачно поинтересовался Рихт.

Мрачно, но с таким лицом, что я не выдержала и расхохоталась. Точнее, мы расхохотались вместе, глядя друг на друга и окончательно стирая неловкость, возникшую между нами после этого странного поцелуя.

Поцелуя во время налета, когда за окнами надрывается сирена.

Что может быть безумнее?

– Насчет девушки, – произнес Рихт, отсмеявшись, и я махнула рукой.

– Забей.

– Нет. – Он внимательно посмотрел на меня. – Я действительно этого хочу, Танни.

Вот теперь я залипла.

Учитывая, что чьей-то девушкой я была от силы два раза, и оба раза это закончилось не самым лучшим образом…

– Тебе совсем необязательно думать об этом сейчас, – серьезно произнес он. – Я просто хочу, чтобы ты это знала.

Открыла было рот, но в этот момент распахнулась дверь и в номер вошли вальцгарды.

Очень вовремя.

– Оставайся, – предложила я, но Рихт покачал головой.

– Тебе стоит отдохнуть.

– Под бодрый вой сирен?

– Не думаю, что это надолго. Аронгара в надежных руках.

– То есть ты сейчас пойдешь к себе и будешь спать, пока за окнами творится непонятно что? – Я вскинула брови.

– Ага. И храпеть так, что все драконы от страха разлетятся.

– Так вот оно, секретное оружие Даармархского! – фыркнула я. – Могучий храп иртхана?

– Именно так.

Говорить об истории Ильеррской было куда проще, чем о нас.

О нас?

– Увидимся, Танни, – произнес Рихт, лишая меня необходимости прятать снова вспыхнувшую неловкость. – Я буду ждать.

Долгий взгляд – и Рихт вышел за дверь, оставив меня наедине со своими мыслями. А мыслей было ой как много, в частности, о том, что он только что сказал.

Девушка?

Нет, серьезно?!

Это серьезно, а я ни о чем подобном думать сейчас не способна. Например, о поцелуе, который почти не помню. Точнее, вспоминаю какими-то урывками. У нас с Рихтом все вообще как-то феерично: первый поцелуй – на пике Вдохновения, когда мне удалось первый раз войти в роль, второй я даже почувствовать не успела, потому что Гроу меня утащил во флайс, апеллируя к условиям договора, по которым в общественных местах я обязана появляться только с ним. А третий…

Третий вот так.

Когда из ощущений у меня осталось только прикосновение теплых губ к моим и желание продолжать.

А ведь я бы продолжила.

Если бы не пять минут, если бы Рихт не остановился, когда я вздрогнула, наверное, вместе с ним я действительно могла бы продолжить.

В ту минуту, когда я об этом подумала, за окнами смолкла сирена.

Молнией метнувшись к дивану, я схватила пульт и клацнула им. Первым врубился «Соларс Ван», и виды родного города сопровождались быстрыми словами репортера: